КРУЖЕВА Продолжение
— Налить вина? — разгоряченный мужчина поцеловал взъерошенную макушку.
Несколько минут одиночества, сделали свое дело, мысли выстроились в понятную и стройную линию.
Женщина взяла бокал с темным напитком, пригубила. Терпкий вкус приятно удивил, ведь она тоже любит такое вино.
— Ты давно здесь сидишь?
— Мне пора ехать домой — рука дотронулась до его колена, скользнула вперед, привстала, опираясь на крепкое тело и села на колени, вдыхая аромат его вспотевших висков.
— Ничего не может случиться до утра.
— Просто надо, ты знаешь я не одна.
— Я провожу — потянулся за ней, но не поймал.
— Не стоит.
Женщина оделась быстро, привела себя в порядок и пошла к выходу.
— Я вызову такси. — он смотрел, как ускользает от него, еще совсем недавно мягкая, податливая женщина. Смотрел, как красит губы, как надевает туфли с цокающими каблуками. Он хотел продлить этот вечер, но был не вправе вмешиваться в её ритм жизни.
Некстати звякнул телефон с сообщением.
— Это такси?
— Да.
Она выскользнула из его объятий, прижалась совсем на секунду, может это было и дольше или это был просто миг. Жар охватил его тело и все что он мог сделать, это только потянуться за ней беспомощной рукой, потому что дверь уже захлопнулась.
Глядя в черное окно, проследил как женщина села в такси, посмотрела в окно, единственное светящееся в доме, и захлопнула за собой дверь. Еще немного постоял, вспоминая ритмичное дыхание, шелест её тела. Налил себе вина и выпил, глотая маленькими глотками воспоминания каждое движение её тела.
Прощание было трогательным, это зверь видел, он уловил сожаление мужчины в окне. Завел изрядно остывшую машину и направил включенные фары в сторону медленно отъезжающего такси. Музыка не могла сейчас привести в порядок его мысли, он нажал кнопку и включил тишину. Кровь пульсировала в висках старясь выбиться наружу. Сила с которой колотилась вена, разогнала напряжение не умещаясь в зажатые рамки. В холодной машине стало жарко. Открытые окна не могли отсудить весь пыл, бродивший внутри и за пределами тела. Он не имел права потерять её, не приближался, но и не упускал из вида весь путь, что проделала машина с светящимися шашечками на крыше.
Желтое такси осторожно въехало в тесный, заставленный машинами двор. Возбужденный, но все еще осторожный зверь оставил машину далеко от въезда. Он видел как молодая женщина мягко вышла из машины и неспешно вошла в подъезд. Железная, надежная дверь медленно ползла, чтобы захлопнуться и отрезать путь к добыче.
Небольшое усилие и рука зацепила дверь не дав ей звякнуть защелкой и отрезать путь. После глухой ночи с фонарями точками, подъезд встретил его мягким светом, теплом и запахами после вечернего ужина. Не успел он сделать и пары шагов, как увидел перед сбой её, спокойную и уверенную.
Она стояла лицом к нему и ждала.
— Ты ко мне? — голос был мягким, давно знакомым, но каким-то чужим.
— Я не думал, что ты меня узнаешь. — опустился на корточки, показывая что у него нет злых намерений. На самом деле ноги не могли его больше держать. Уверенность как облако таяло не оставляя следа своего пребывания. На его место заползало предательские волнение, страх и то самое унижение, живущее в нем много лет.
— Не так много времени прошло, как мы закончили школу. — прижалась к стене, пряча руки за спину. — Чем занимаешься? — она говорила с ним как со старым знакомым, с которым не виделась года два, а сейчас встретила и ей интересно что он делал все это время.
— Хотел убить тебя, — немного помедлил и добавил — ты знаешь за что.
— Мы были молодые и жестокие, разве ты не понимаешь?
— Я не хочу понимать, я хочу убить.
Поднял голову и посмотрел полными боли глазами. Он не видел её изящную фигуру, её наряд в кружевах для другого, он видел только себя, потерянного от вспышки света, от постыдных своих желаний, от жалости к себе и ненависти к ней. Он видел одноклассников веселых и забавляющихся им как игрушкой, и фотографии, которые преследовали его везде.
Достаточно было нескольких секунд, чтобы эта картина разметала всю слабость, заполнила жгущей силой, невозможной держать её в себе и рванула к ней, ненавистной. Секунды хватило для рывка, но он тут же обмяк, сложился как тряпичная, плохо набитая ватой, кукла. Движения стали плавными, непослушными. Пока тело медленно складывалось на грязный, старый кафель, он увидел у неё нож, что руки были в перчатках, резиновых и бесцветных.
— Она подготовилась и все поняла, еще там у витрины, я так и не стал сильным. — эта была последняя мысль перед темнотой.
Зверь не знал, что она стала хирургом, умела лечить и знала как убивать. Нож захваченный ею у любовника, звякнул о потрескавшийся кафель, отлетел в сторону и успокоился в наползающем красном пятне.
Завтра жильцы увидят, вызовут полицию и всех кого надо. В списке их соседей никто не найдет её фамилии, ведь это чужой подъезд. Будет много разговоров, пересудов, но никто и никогда не узнает, как постыдно было ей все эти годы, как она боялась этой встречи и готовилась к ней.
Автор публикации
