Седина выцветает, когда ты пьян, и впоследствии – истребима.
Курит пасынок улиц сухой кальян. Стихоложество – одолимо.
Угадай по ладоням, шершав ли, нет на востоке курчавый ветер.
Лишь пролетка твоя мимо окон тех. Лишь потрепанный томик Фета.
А на деле слова – не слагать легко. Не прощать, а сквозить годами.
Пустота и ухоженное манто, и разверстанный Модильяни.
Закрываешь глаза – там чешир и червь. И нога, и пята, и пляска,
И пролетка твоя, позабывши верфь, укатила в свою Аляску.
Но куда бы ни ехал ты – ты стоишь на пороге и смотришь тускло.
И куда бы ни крикнул ты – ты молчишь тишиною всех переулков.
И куда б ни смотрел ты – ты видишь след седины на моей ключице.
И простого проще, что умер Фет. Несожженной тоски страница.