* * *
Как с передвижника картины,
сама с собой в футбол листвой,
несуразная Марина
через парк брела домой.
Осень. Хмуро. В пять стемнело.
Парк безлюдностью стал хвор.
Даже небо оробело,
когда вдруг через забор,
в направлении Марины,
без поклонов и помпез,
два небритых буратины
возымели интерес.
Удивила тётка чурок —
в их глазах мир поплохел;
раз придурок, два придурок —
«загорают» буквой «хе».
Выбит чем и как клин клином —
здесь в истории пробелы,
но нелепая Марина
чебурашек отымела.
Завтра их нашли к обеду,
Паркинсон их вдрызг трусил.
Был один свидетель — небо,
но его поди спроси.
Клёны все облило ромом,
палец вверх — Марине «класс»,
всю ночь небо ржало громом,
молний селфи тыщу раз.
Эй, поэт, портрет не кукси,
брось на осень наезжать!
Дружи с небом, оно в курсе
где в ненастье пуп порвать.
_ _ _