Возвращаясь вечером домой, когда уже солнце не светило и люди занимали свои бетонные коробки для жизни, он думал о добре и зле, — существует ли оно как таковое, — человеческом грехопадении, индустриализации, которая уничтожила всякий полет мысли и об эфемерных понятиях, которые, подобно китайской водяной пытки, кажутся вечными.
Любовь к ночи, любовь одиночества и последних штрихов заката, которые дают пространство для звезд.
Начиналось самое прекрасное время дня, а люди уже спрятались от своих мыслей перед телевизорами и телефонами, потому что их пугает возможность подумать о себе, мире и смысле двух последних.
Пальто свободно сидело на пять, оно не сковывало его движений, не было сильно тяжелым, как, например, туфли.
Свободная походка, звук каблуков и маленький огонек зажженной сигареты – только этим можно было отличить самого циничного человека города в это время.
Оставалось совсем немного до парка, где он сможет посидеть и отдохнуть. Дойдя туда, закинув ногу на ногу, пять достал еще одну сигарету и закурил, при каждом выдохе поднимая голову вверх, следя за дымом и просачивающимся через него свет звезд.
Люди проходили мимо него, не обращая на него внимания. Это было хорошее время для самотерзания. Подавив все звуки окружающего мира, не слыша уже никаких криков и глупого смеха он погрузился в мысли. Сигарета медленно тлела в руке.
— извините, у вас не будет закурить? – спросил нежний голос, который вывел его из глубин его души.
— да, конечно. Только они вас убьют.
— молодость все прощает. – с дерзкой ухмылкой ответила незнакомка.
Невольно доставая пачку сигарет из кармана, он краем глаза заметил, что его вечерняя спутница не стоит рядом. Она уже сидела и смотрела куда-то в глубину неба.
— прошу.
— благодарю. Вы не против, если я тут с вами посижу?
— сидите, конечно, но из меня не самый лучший собеседник.
— если вы угостили меня сигаретой и не отвечаете односложными фразами – уже хорошо – сказала она и затянула сигарету с таким выражением, как будто эта затяжка была последней в ее жизни.
«Почему она подсела ко мне? Тут есть еще очень много людей, которые сидят даже не сами, у которых она могла попросить сигарету. Почему я? Может, она тоже, как и я, хотела одиночества? Купила бы в магазине пачку. Денег нет, наверно. А если есть? Хочет поговорить по душам? Что ж, я не против.»
— зачем вы живете? – без никакой интонации спросила она, как будто это был робот.
— у меня есть цель. Я иду к ней.
— не кажется ли она вам глупой и бесконечно малой в масштабах вселенной?
«о, не только я могу задавать такие вопросы. Эта леди мне определенно нравится.»
— слышали про Эйнштейна? – думая о Сократе и его вопросах спросил пять.
— конечно.
— как вы считаете, он принес большой вклад в мир и его дальнейшее развитие?
— конечно.
— Спиноза, Гоббс, Валла, Аристотель, Платон, Сократ и софисты. Улавливаете нить?
— не совсем.
— две с половиной тысячи лет понадобилось, чтобы история прошла там много разных философских течений, чтобы одни авторы учились у других, чтобы было написано миллион книг и трактатов, чтобы в итоге юный Альберт выбрал то, что ему по душе, вдохновился этим и стал тем, кем он был.
— вы это не просто так сказали, как я понимаю.
— все верно. У меня цель оставить что-то после себя, что-то стоящее. Не ребенка, не просто семейные воспоминания. Какой-то труд, который окажет влияние, а потом труд того окажет влияние на другого и так дальше до бесконечности, пока через 5 миллиардов лет, в колонии за четырнадцать миллиардов световых лет от нас, один мыслитель будет писать развитие всей жизни во вселенной, обозначив в ней людей как связующее звено и упомянул там меня, который оказал влияние на великого инженера, который и был тем важным звеном в знакомстве с другими расами.
— тщеславно. – равнодушно ответила дама-с-именем-которого-я-не-знаю.
— без тщеславия не было бы ничего.
— да, но это уже его апогей.
— согласен, но только эта мысль заставляет меня жить. Только это может внушить мне смысл жизни.
— а родной человек, который будет наполнять вашу жизнь каждый день новыми коктейлями чувств?
— такого не бывает. Я сильно циничен и эгоистичен для этого.
— то есть три тысячи лет люди превозносили что-то нереальное? Сколько всего было отдано ради любви. Сколько историй было написано и рассказано об этом наипрекраснейшем чувстве.
— религия.
— хороший аргумент. Но мы сейчас говорим о том, что живет в нас, а не том, что придумывают люди.
«почему ей так важна тема любви? Почему не влияние философии паскаля на человечество?»
— да потому что это бессмысленно. Зачем человеку испытывать что-то кроме одиночества и осознания своей ничтожности? Наполнить жизнь красками? Видеть оттенки, а не только белое и черное? Выпить, чтобы уйти от проблемы, вот что это. Эфемерные миги счастья, которые человек испытывает во время так называемой любви, которая потом пропадет и он воплотит это в искусство. Да, я бы тоже мог так сделать, но у меня сильно мало времени чтобы тратить его на случайного человека с улицы, которого я буду боготворить и ставить выше своих потребностей. Это жалко и низко. Это аморально и бесчеловечно. Это отрицание интеллектуального превосходства человека над животными. Не всех людей, конечно, но хотя бы часть. Я лучше все время буду жить в одиночестве, искать вдохновение в ночи и потом писать.
Ее глаза были как океаны. В них хотелось утонуть. Разговаривая, пять очень редко смотрит людям в глаза, особенно в моменты социологического пафоса, но сейчас, после этой небольшой речи, взглянув на эти голубые впадины, эти два мира, в которых видно отражение души, эти две пропасти, такие одинаковые, но не целые. В них был крик о помощи. Или это была влюбленность? Тяжело отличить. Этим взглядом она сказала ему больше, чем все прочитанные им книги и обдуманные и взвешенные им мысли. Это было невероятно.
— ночь как смысл жизни. – это все, что она могла сказать.
Пять влюбился. Был вечер тридцатого февраля.