С самого своего рождения, я был на поруках у бабушки. Анна Романовна, как её все называли, делала всё, чтобы из меня вырос воспитанный интеллигентный мальчик.
Некогда сама получившая воспитание от бабушки, принадлежавшей знатному роду в дореволюционной России, бабушка Анна считала своим долгом научить внука вежливым манерам.
Никто из моих друзей не вёл себя так, как она учила меня, и я в свою очередь с ними не был таким, как дома. Моего лучшего друга Диму Ланцева бабушка считала отчаянным хулиганом и постоянно говорила: «Серёжа, тебе не стоит так много времени проводить с твоим другом Димой, ты с ним куда-нибудь попадёшь».
Не знаю, что она имела под словами «куда-нибудь», но для меня это было таинство, которое существовало за пределами нашего закрытого двора. Друзья мои давно ходили гулять куда им хотелось, я же свою бабушку старался не расстраивать. Но как же мне хотелось сходить куда-нибудь.
Если вы спросите, как мы сдружились с Димкой, то тут всё очень просто: мы с ним из одного двора, в детском саду ходили в одну группу, а теперь учимся в одном классе, в общем, сколько я себя помню – столько его знаю. Остальные наши друзья появлялись потом.
Диму любили все в нашем дворе, с ним всегда было интересно: то он притащит старый аккумулятор, и мы все вместе разобьём его об асфальт, достанем свинец, чтобы плавить его на костре; то он начнёт что-нибудь изобретать или сделает каждому лук и стрелы из веток калины; то поймает для нас голубей; то отправится на рыбалку и принесёт в ведре живую рыбу; а однажды у него вообще появился птенец лесного сыча, с которым он не расставался и кормил пернатого изо рта, нам было всё ужасно интересно. Не
хватит и целого дня, чтобы рассказать о жизни Димки. Он всегда был впереди нас, а мы завидовали ему, и как бы кто не старался, всё равно Дима был первым и уже придумал что-то новое.
У нас была с ним одна тайна, о которой он рассказал только мне, как самому близкому другу. Дима сказал, что отыскал пещеры древних монахов. То, что где-то в лесу давным-давно жили монахи, знали все, но где находились их пещеры, мало кто знал.
Говорили, что пещерам этим больше тысячи лет, и монахи, что вырыли их, были первыми монахами на Руси. Когда на Русь пришли золотоордынцы, в пещерах прятали всевозможные драгоценности, чтобы те не достались захватчикам. А однажды монахи пришли в селение, это был вооружённый отряд, готовый защитить простых людей и прогнать монголо-татар, но удача оказалась не на стороне храбрецов из пещерной обители – в бою погибли почти всё монахи, а те немногие, что остались в живых, спустя несколько дней умерли от ран и пыток.
Ордынцы так и не узнали, как пройти в пещеры и клад отыскать не смогли.
Со временем вся эта история превратилась в легенду, и про пещеры почти забыли, но их случайно обнаружила Красная армия во время Второй мировой войны. Батальон красноармейцев, попавший в окружение, должен был погибнуть от пуль врага или попасть в плен, но посреди густого леса солдаты случайно наткнулись на маленький вход на склоне горы и весь личный состав укрылся в пещерах. Немцы не смогли тогда их отыскать.
Люди снова вспомнили историю про монахов, но клад найти никто ни у кого не получилось.
Димка сказал, что знает секрет этих пещер и обязательно покажет мне.
Несколько дней я ложился спать и представлял, наш с Димкой поход. Уже завтра нам предстоял долгий путь, ещё с вечера я достал свои роликовые
коньки, потому что без них мы могли не успеть к вечеру вернуться домой, остальное Димка сказал, что подготовит сам.
День выдался солнечным и тёплым, мы катались на роликах по двору и ждали момента, чтобы улизнуть незаметно от моей бабушки. Наконец мы покинули двор, и я ощутил сладкий трепет, предвкушая далёкое путешествие, хотелось ехать всё быстрей. Я ещё никогда не вёл себя так раскрепощенно и не чувствовал в себе столько свободы, хотя у меня немного сосало под ложечкой от мысли, что я обманул бабушку…
Мы ломанулись по тротуару на перегонки, едва успевая маневрировать между людьми, нас ругали, но мы уже были далеко, так, что слова сердитых прохожих терялись в шуме улицы, пропадая где-то за спиной.
Вслед за Димкой я свернул с проспекта на узкую улицу, которая уходила вниз, здесь было мало машин и мало людей, узкий тротуар ограничивался бордюром и примыкал к асфальтной дороге. Мы неслись «кто вперёд?», и я не хотел уступать своего первенства, поэтому разогнался, как только мог. Ширина тротуара была такой, что на нём только и хватало места, чтобы разойтись двум взрослым людям, поэтому, когда я увидел, что передо мной открывается дверь какого-то магазинчика и перекрывает больше половины тротуара, а остановиться вряд ли у меня получиться, то мне ничего не оставалось, как выехать на край дороги или врезаться в дверь. Выбрав первый вариант, и уже съезжая на дорогу перед самым магазином, я повернул голову, чтобы посмотреть – не едет ли сзади машина, сделать это раньше у меня не получилось.
В этот момент я услышал протяжный звук автомобильного сигнала и увидел жёлтые огни фар в уличном свете. Через мгновение звук как будто пропал, а фары почти застыли на месте, они приближались медленно, так, что я смог рассмотреть бледно-жёлтый светящий пучок одной из фар и лампочку, торчащую среди отражателя. Я понимал, что между мной и машиной несколько метров, и мне нужно что-то сделать. Когда я собирался перевести
взгляд в сторону тротуара, чтобы скорее вернуться на него, кто-то крепко схватил меня за шиворот и резко вынул с проезжей части. В этот миг два желтых глаза пронеслись мимо и уши вновь оглушил сигнал автомобиля.
Тем, кто спас меня, был крепкий мужчины, тот самый, что выходил из магазина. Димка остановился перед дверью, должно быть он испугался, но не растерялся. Увидев, что машина, остановилась, он взял меня за руку и, вежливо сказав здоровяку: «Большое спасибо!», потянул меня в сторону: «Бежим, сейчас водитель уши надерёт». Я последовал его совету, мы помчали в обратную сторону и свернули в первую попавшуюся арку в стене дома, пересекли двор, выбежали на другую улицу и растворились в толпе. Вряд ли бы он мог нас найти, если захотел.
Теперь можно было расслабиться, и я почувствовал, как тысячи мурашек пробежали по телу. Страх, который я никогда раньше не испытывал, появился из неоткуда и сдавил меня так, что показалось будто мышцы от напряжения сейчас сведёт судорогой. Я постарался убедить себя, что всё уже кончилось, но это мало помогло, волосы мои, наверное, стояли дыбом, а глаза казались бешеными.
– Пойдём, посидим немного, – предложил я.
Потратив половину своих денег, Димка купил лимонад и два мороженых, Мы сели на лавку передохнуть, я уже почти забыл про здоровяка, и про машину, слушал бесконечные истории своего друга. Димка достал из кармана маленькую жёлтую пластмассовую аптечку, в ней он хранил набор петард:
– Я достану из них порох и сделаю хорошую бомбу с фитилём, знаешь, как рванёт?
В этот момент к нам подошёл мальчишка, он был постарше, с рыжей головой и кожа на его лице была какая-то рыжая, словно в подсолнечном масле.
– Дай сюда, чего у тебя там? – сказал Рыжий.
– Ничего, – ответил Димка.
– Я видел, как ты в карман прятал, покажи, иначе хуже будет.
– Нету у меня ничего.
– А если я проверю, пошли отойдём во двор.
Рыжий взял Димку за рукав и повернулся ко мне, чтобы схватить мой, но в этот момент Димка с криком: «Беги, Серёга!» вырвал свою руку и дёрнул Рыжего сзади за плечи так, что тот тут же упал на спину. Мы ломанулись в разные стороны, и встретились, объехав целый квартал с разных сторон, после чего благополучно добрались до края города.
Первый раз в жизни я гулял по «промзоне», может быть строения заводов и ненамного выше домов в центре города, но своим видом они произвели на меня впечатление чего-то могучего и угрюмого. Немного из далека завод казался неподвижным, но чувствовалось, что внутри кипит работа, о чем говорили мерно, но густо дышащие трубы. Воздух вокруг был сухой, прогретый солнцем, и пахло пылью. Завод спокойный и неподвижный как самый большой на свете корабль, который почему-то стоит и стоит на одном месте, а между тем в трюмах кочегары беспрерывно кидают уголь.
Но больше всего меня поразили две высоченные бетонные башни и прикреплённый к ним жёлтый башенный кран, белая кабина которого была выше самих башен. Трубы, эти башни и кран казались мне запредельно высокими, и я подумал: «Тот, кто работает на этом кране, должен быть отважен как лётчик!»
Минуя промзону, мы увидели поле, вокруг которого лес стелился по холмам и оврагам. Где-то там внизу у холмов была деревня. Железная дорога уходила в другую сторону, и совсем тонкая исчезала в лесу у самого горизонта, дорога выделялась из общей картины своей длинной, блестящей на солнце, изгибающейся линией.
– За речкой мы свернём с дороги и перейдём через холм, на другой стороне будет вход в пещеры. Поехали скорее.
Но ехать у нас не получилось, вытоптанная тропинка вдоль железнодорожного пути была очень узкой так, и нам пришлось сначала просто идти, но вскоре Димка снял ролики, шнурками связал их между собой, перевесил через плечо и пошёл босиком, я сделал тоже самое. Это мне показалось забавным – я в первый раз ходил босиком по земле, правда было не очень приятно наступать на мелкие камушки или ещё что-нибудь, но я быстро привык.
Вдоль дороги нам попался родник в небольшом овраге, и мы спустились в этот овраг. В самом низу текла маленькая речушка, земля возле неё оказалась сырой и холодной, Димка сорвал широкий листок мать-и-мачехи, свернул его воронкой, наполнил родниковой водой и начал пить, я сделал тоже самое.
– На обратном пути наловим ящериц, здесь у них много нор, – сказал он, выпив три кувшинки воды, и мы пошли дальше.
Вдалеке от оврага паслись коровы, некоторые смотрели на нас долгим взглядом, а некоторые продолжили жевать траву, будто нас и вовсе нет. Мне хотелось посмотреть на них поближе, но нужно было идти. Мы побежали наперегонки сначала по рельсам, а потом и по шпалам, и испачкали ноги в мазуте.
Когда мы свернули с дороги, нужно было идти вверх по склону сквозь толщу леса. На холмах росли дикий орешник и американским клён, я шёл сзади, и мне пришлось держаться подальше от Димки, чтобы ветки не хлестали по лицу. Нужно сказать, что от босой прогулки по лесу ноги мои изрядно пострадали, но приходилось терпеть, ведь идти оставалось недолго.
Не знаю как раньше, но теперь вход в пещеру был хорошо различим, и трава вокруг была истоптана.
– У меня только один фонарик, так что держись рядом, – сказал Димка.
Фонарик у него был водонепроницаемый, где он его взял, я не знаю. Мы вошли внутрь, мне было жутко и даже страшно, но очень любопытно.
– Никто не знает, что в пещерах два яруса. Все, кто здесь были знают только про верхний. На самом есть ещё и нижний, вход в него похож на расщелину в стене, она глубокая и узкая и как будто никуда не ведёт, но там, где кажется тупик, расщелина поворачивает обратно. Снаружи и не подумаешь, если только дойдёшь до конца, тогда можно увидеть, как она уходит в обратную сторону. Видимо, монахи были худыми людьми раз могли пройти через эту расщелину.
Я пробирался вслед за Димкой, идти по камням босиком было больно, и мы снова одели ролики, ноги иногда подворачивались, но падать здесь было некуда. Ход становился всё уже, мы с трудом помещались между каменными стенами, я уже почти не произнёс: «Давай вернёмся,» – но сдержался, чтобы не выглядеть трусом, мне было страшно, настолько, что я вспомнил о своей бабушке и подумал, как она там сейчас?
В один момент мне казалось, что мы будем идти бесконечно, и расщелина никогда не кончится, я не знал, сколько мы прошли и сколько осталось, но вскоре мы вышли в пространство, которое Димка называл «первой комнатой». Какого она размера я не понял, но услышал, как в ней тихо журчит ручей, оказалось, что в этой комнате есть небольшое подземное озеро. Вообще, от входа в комнату до стены, что напротив, было метров пять.
– Всего три комнаты, – сказал Димка, – это я узнал вот откуда, – он посветил на стену над водой, и я увидел надписи, похожие на ребус, и какие-то рисунки, – зигзаги – объяснял Димка, – это значит вода, овалы – камни, здесь изображены комнаты и то, что в них есть, а ещё указан путь.
Димка сказал, что клад в третьей комнате, в неё можно пройти через вторую, но, чтобы попасть во вторую, нужно нырнуть в воду и проплыть под каменной стеной.
Вторую комнату он назвал «комнатой летучих мышей»,
– Тут говориться, что она вся усеяна летучими мышами, через неё будет трудно пройти, если их там правда так много, мы их разбудим, они станут летать и заполонят всё пространство и скорее всего искусают нас.
– Летучие мыши не кусают людей, – сказал я Димке.
– Ещё как кусают.
– Как же мы пройдём?
– Сначала проберёмся туда и посмотрим: если они там есть, то нужно поставить дымовую шашку, она у меня в рюкзаке завернута в целлофан, мы их выкурим. Возможно, на это время нам придется вернуться обратно и подождать, когда улетят мыши.
– А там не получится переждать? – мне всё в пещере казалось страшным, и лишний раз переплывать стену под водой было дополнительным испытанием.
– Не знаю, может и получится. Когда мышей, не станет мы выберемся из воды и спокойно пройдём вторую комнату. С третьей её вновь разделяет вода, только в этот раз переплыть не получится, коридор, идущий в «комнату клада», длинный, и мы не сможем проплыть его. Ручей, который наполняет этот коридор водой, имеет ещё одно русло, нам нужно будет построить стенку из камней и глины и перегородить дорогу воде, сделать так, чтобы вся вода потекла в другое русло. Посмотрим, что у нас получится, по крайней мере ребус учит так.
– А ты уверен, что правильно его понял?
– Думаю, что да, остальное узнаем на месте. Третья комната очень длинная, а перед самым кладом должна быть пропасть, если не получится перепрыгнуть её просто так, то попробуем разогнаться на роликах, может тогда у нас получится.
– А как же обратно?
– Решим, когда будем в третьей комнате, мы можем вернуться домой и подготовиться получше, прежде чем штурмовать пропасть. Не бойся! Будем действовать осторожно.
Я вовсе не хотел идти и представлял, как летучие мыши облепят меня со всех сторон и всего искусают, представлял как коридор наполнится водой, когда мы пройдём в «комнату клада», чего я только не представлял, и страх, казалось, проник в каждую клетку моего организма, я словно весь состоял из этого страха, темнота показалась такой враждебной, что я готов был с разбега пробить дыру в ближайшей стене и выбежать на улицу.
Я чуть не закричал, когда услышал, как камень ударился о стену и упал в воду.
– Тихо, – сказал Димка, хотя я молчал, и прислушался.
Он осветил фонариком вокруг, и мы заметили круги на воде.
– Может откуда-нибудь со стены упал?
Но в этот момент в воду упала целая горсть мелких камушков, словно кто-то специально бросил.
В темноте я пытался представить, что могло упасть в воду, но так и ничего не придумал. Мне стало ещё страшнее, а Димка, не предавая этому значения, по-прежнему готовился перебраться в «комнату летучих мышей». В воде плюхнуло ещё раз, я не выдержал и сказал, что не пойду дальше и предложил вернуться.
– Тогда подожди меня на улице, а я быстро, только узнаю, что там и обратно, – ответил Димка.
Я посмотрел на то место, где была расщелина, и не увидел её, потому что ни одной капли света не выходило оттуда. В этот момент эхом раздалось короткое и громкое «У!», как будто кто-то крикнул в колодец. Мы с Димкой притихли. «У!» – раздалось ещё раз.
– Кто здесь? – спросил Димка.
– Попались спортсмены, сейчас я вам ролики на уши одену, будете на голове кататься.
Это был голос Рыжего.
– Как он нас выследил, гад? – выругался Димка.
– Чего будем делать? – спросил я.
– Поплыли в другую комнату, у него и фонарика нет, он здесь потеряется в темноте. Ты плыви первым, я тебе посвечу и поплыву следом.
Немного поколебавшись, я сел на край камня над самой водой, мне казалось, что я сейчас прыгну в чёрную бесконечную бездну, из которой меня никто не сможет вытащить, вдохнул поглубже, ещё раз собрался с духом и сделал рывок вперёд.
Но едва успев прыгнуть, когда ноги мои ещё не коснулись воды, я открыл глаза. Было раннее утро, в доме все ещё спали, день обещал быть солнечным и тёплым. Я подумал, если мы сегодня пойдём с Димкой в пещеры, то мне стоит взять свой рюкзак, у меня там много нужного: есть свисток, которым можно отпугивать летучих мышей, есть огниво и маленькая фляжка с горючим, есть складной нож и ещё много-много всего, что может нам пригодиться.
Автор публикации
