СТАРИКИ
Детективная история
Женщина преклонного возраста в кокетливом берете крепко держала под руку своего спутника. Пожилая пара медленно дошли до столика кафе. Высокий и грузный, глубоко пожилой мужчина шаркая ногами тяжело оперся о стол, крепко прикрученный к полу, и при помощи своей спутницы опустился на кожаный диван. Надо было несколько минут, чтобы одышка позволила ему успокоиться. Двумя руками поправил очки с толстыми как лупа стеклами. Сами же очки ремонтировались не один раз, перекручивались винтики, выправлялась душка и заматывалась пластырем, чтобы не давила и не оставляла вмятин за ухом. Особенно много хлопот было с непослушным стеклом, которое все время норовило выпасть и разбиться, и в конце концов было намертво приклеено к роговой оправе, клей не слушался старческих рук, вываливался из тюбика большой лепешкой, да так и засыхал сахарным бугром на оправе. Такие мелочи не имели значения, да и старческим глазам они были уже недоступны.
Старый человек обвел подслеповатыми глазами публику, отмечая каждого посетителя, удовлетворенно причмокивая.
Молодые люди с красными подносами ловко проходили между столиками, усаживались на свободные места и с аппетитом, присущим только им, молодым, открывали картонную коробочку с котлетой зажатой между двумя частями булки сдобренную мелкими семечками, приступали к обеду. Ароматный кофе пускал дымок из картонного высокого стаканчика взывая к чувству голода. Молодежь давно уже привыкла к быстрому темпу, не уделять особое внимание пище, а как бы между прочим, между работой, между эс-эм-эсками заедая всё хрустящей картошкой и ни на секунду не отрываясь от экранов телефона.
Среди такого оживления, никому и дела не было до парочки дряхлых стариков. Спутница помогла снять ему огромную, не по размеру, куртку. Видимо когда-то та была ему как раз, сейчас он продолжал её носить как память о годах, когда он помнил себя ого-го каким. Привычными движениями сложила её и положила на свободный стул рядом. Сама же присела напротив, совсем не на долго. Взяла из его рук пузырек от лекарств, по крайней мере так можно было бы предположить, учитывая возраст посетителей и пошла делать заказ. Лицо изрезанное глубокими морщинами растянулось в виноватой улыбке, которая застыла как засохшая глина. Её почетному возрасту уступали дорогу дети, молодые люди, мамочки с детишками на руках. Это почет она принимала как должное, как бонус своему возрасту и немощности.
Сделав заказ, не без помощи других посетителей, она не стала отходить от стойки заказов, а осталась стоять опираясь о прилавок. За прилавком стояли работники в красных поло с козырьками на голове, они ловко пробивали заказы и не давая себе остановиться на перерыв тут же приглашали следующего посетителя. И этот конвейер не позволял им отвлекаться и разглядывать все новых и новых посетителей. На прилавке стояли не только кассы, подносы с готовыми заказами, стопка салфеток и всего еще нужного, но и беспризорный стакан с деревянными палочками заменяющими чайные ложечки, чтобы размешивать сахар из разовых пакетиков. Эти палочки-ложечки были доступны всем и каждому, подходи, бери сколько хочешь.
Бабулечка, сухой рукой обтянутой тугими синими венами, достала пузырек, который совсем недавно взяла у своего спутника, повертела его в руках, пытаясь его открыть, положила в карман и еще раз достала для второй попытки и опять положила в карман. Она так долго этим занималась, что окружающие, которые вначале обращали на нее внимание перестали смотреть, а брали с длинного прилавка свой заказ и уходили с ним вглубь кафе, располагаясь для быстрого обеда, короткого разговора, чтобы не тратя времени вновь вернуться к свои делам, обязанностям и покупкам.
Наконец, получив свой заказ, пожилая дама также тяжко пошла к своему столику, неся драгоценный поднос с коробочками и стаканчиками.
— Ты все сделала?
— Да, вылила весть бутылёк.
— Скоро все увидим.
— Я надеюсь. Они пропитаются быстро.
Старик удовлетворенно растянул губы, громко причмокнув.
В отличии от окружающих, живущих в динамичном ритме, у них было много времени. Парочка наслаждалась свежей котлетой в теплой булке, запивая сладким чаем, а ещё их ждал коктейль в высоком стакане, ничего что стакан картонный, зато с трубочкой, а на дне дожа быть обильная ложка мороженого. Предвкушение усиливало чувство наслаждения. Наслаждение от вкуса, вот что осталось в их жизни и его надо не упустить, а пережить тщательно смакуя каждый кусочек.
Вокруг царило оживление выходного дня. Детишки играли с воздушными шариками на пластмассовых трубочках, дразнились и визжали, ждали родителей с вкусной едой и подарком в цветном кубике. Влюбленные прижимаясь друг к другу ели из одного конвертика хрустящие палочки картошки, подкармливая друг друга. Шопоголиков было видно сразу, вокруг их столика свободные стулья были завалены множеством пакетов и сумок.
Возня и оживление за одним из столов не сразу привлекло внимание окружающих. Кто-то громко вскрикнул, послышалась возня и что-то глухо рухнуло на пол. Вокруг забегали, засуетились, бросились к своим телефонам.
Пара стариков посмотрели друг на друга удовлетворенно улыбнувшись, они знали цену этому ажиотажу. Также они знали, что звонки о помощи были напрасны. Пожилая дама была уверена, как всегда, в своем муже, талантливом химике.
Допив последние капли вкусностей, помогая друг другу они пошли в сторону дома, не оглядываясь и не переживая. К такому походу, они тщательно готовились: подкапливали пенсионные деньги, продумывали детали, перебирая вновь вновь всевозможные детали. Дома, в старой панельке с плешивыми коврами и с рассохшейся мебелью, было только одно место, которое имело смысл в их одинокой жизни. Это рабочий стол старого профессора химии. Стол был заставлен склянками колбочками, баночками, подставочками и горелками. Старые истрепанные временем тетради много лет лежали на неизменном месте. За креслом профессора, навалился на стену покосившийся шкаф с большими стеклянными дверцами. Полки его были забиты закрытыми бутыльками и аккуратно подписанны. Сам же шкаф закрыт за замок. Закрывать не было нужды, но это была многолетняя привычка содержать в порядке все материалы для опытов. Стол ждал его дома.
Сколько он еще сможет сделать открытий, изобрести или создать? Старый профессор не знал. Но он знал, что не остановился, не затормозил, а продолжил свои изыскания, даже после того как на пике его возможностей выбросили на пенсию, как ненужную вещь. Которую можно положить, запереть и не трогать больше никогда. Так и сказали:
— На смену идет молодежь, нам старикам надо дать им дорогу.
Да что она может, эта молодежь? Ленивая, без азарта, готовая только получать. Он ненавидел их всех наглых, уверенных в себе. Его ненависть и даже брезгливость к молодежи зародилась в тот момент, когда его молодой помощник опубликовал статью, которую писал он и никак не не мог закончить. А тот дописал и сделал это без особых усилий.
Сейчас он вспоминал именно этот случай, проговаривал, но не говорил вслух все те слова, которые бы хотел сказать, не договорил, не объяснил. Вот догнать и всё-всё высказать.
— Всё верно ты говоришь. — поддержала как всегда его спутница. Женщина научилась за много лет понимать его без слов.
Старики шаркая ногами в унисон, несли свои дряхлые тела в старый, обжитый ими дом. Им не было страшно, у них был азарт, был смысл жизни.
Сегодня они вновь отомстили за свою старость.
Автор публикации
