Сорокаслишнимлетняя

0
445

Укутавшись в потертый байковый халат в немыслимый цветочек, Марина сидела за старым письменным столом из дерева, приставленным прямо к подоконнику, в своей крошечной съемной комнатке и смотрела на улицу. Когда-то белая шторка легко отодвигалась в самый уголок карниза. Каждый вечер Марина могла без труда наблюдать, как по спальному району передвигаются люди и машины, как выходят погулять перед сном собачники с поводками и мамы с колясками, как зажигаются огни в окнах соседних домов и как они постепенно гаснут, оповещая округу о том, что в этой квартире жизнь замерла до утра.

Позади Марины, за дверью с облупившейся зеленой краской, ведущей в коридор, были слышны шаги. Хозяйка Валентина Федоровна, милая бабулька 80-ти с лишним лет, медленно пробиралась из своей комнаты на кухню, с неохотой переставляя старческие ноги в прохудившихся тапочках – шарк, шарк… Старые паркетные доски недовольно скрипели всякий раз, когда нога хозяйки касалась их. На секунду Марина подумала о том, что сегодня к Валентине Федоровне приходил врач, мерял ей давление и озабоченно качал головой. А Марина потом даже не спросила, почему же он ей качал. Впрочем, эта мысль пронеслась в голове Марины практически незаметно среди огромного потока других мыслей, которые роились у «сорокаслишнимлетней» женщины в голове.

А думала Марина сразу и обо всем. Думала о невоспитанности хозяина немецкой овчарки, мужчины лет тридцати, который позволяет своей собаке испражняться прямо на детской площадке. Думала об усталости молодой мамочки, которая недалеко от подъезда укачивает в красивой белой коляске свою двухмесячную дочку. Думала о глупой влюбленной парочке подростков, забравшихся на лавочку прямо с ногами, страстно обнимающихся и курящих дешевые сигареты одну за одной.

А иногда Марина отвлекалась и думала о себе. О своих некогда кудрявых солнечно-рыжих локонах, превратившихся в крысиный хвостик грязно-серого цвета. О своих ногах, которые когда-то прыгали через две ступеньки и отплясывали под веселую музыку в парке. О своих руках, которые каждый вечер заваривают две чашки черного чая из одного пакетика – для нее самой и Валентины Федоровны – и нарезающих сыр и хлеб для позднего молчаливого ужина. Еще Марина думала о своей маме, которой уже давно нет. Какая она была красивая и гордая и как любила порядок. О своем папе, которого она никогда не видела, но о котором мама говорила, что он «тот еще фрукт». Еще Марина думала, хоть это и странно, о своем муже, которого у нее никогда не было. О своих детях, которых она никогда не рожала. О своем доме, который она никогда не строила.

Еще Марина думала о школьной библиотеке. О том, как 26 лет назад она, вчерашняя выпускница филологического факультета, зашла в кабинет директора, сжимая в руках рекомендательное письмо из института и судорожно поправляя несколько раз отглаженный мамой воротничок на белоснежной блузке. Марина хорошо помнила свой первый рабочий день – как она перепутала учебники по географии с учебниками по экономике и как случайно разбила стакан с чаем в столовой, когда несла его от раздачи к столу. Еще Марина помнила, как со всем коллективом она отмечала свой тридцатый день рождения. Как после уроков открывали шампанское и резали копченую колбасу и сыр «Российский», как директор и учителя говорили, что лучшего библиотекаря им никогда не найти, как подарили букет тюльпанов и стеклянную вазу. Сороковой день рождения Марина не отмечала из суеверий – поэтому ей ничего не подарили и ничего хорошего о ней не сказали.

Влюбленные подростки, побросав окурки прямо на землю, спрыгнули с лавочки и, обнявшись, пошли прочь в сторону углового подъезда. Глядя на них, Марина вспомнила Виталика Ноздрачева из 9 «Б», с которым мама ей запрещала гулять, так как он был троечник и хулиган. Вспомнила Алешу Курицына из своей группы в институте, с которым отказалась танцевать на дискотеке из-за смущения. Еще Марина вспомнила Евгения Анатольевича, отца ее ученика Владика Наумова. Евгений Анатольевич в течение полугода клялся и божился ей, что вот-вот разведется с женой, а после того, как законная супруга родила ему очаровательную дочку, решил, что никаких дополнительных объяснений не требуется и Марина сама все поймет. Но Марина так до конца и не поняла, даже когда Евгений Анатольевич говорил торжественную речь на вручении аттестата дочери.

Марина посмотрела на электронный будильник, стоящий на тумбочке возле ее кровати. Одиннадцать. Марина закрыла шторку, завела будильник на шесть, чтобы успеть в библиотеку к семи сорока, сняла халат, оставшись в застиранной белой ночнушке до колен, погасила свет и забралась в постель. Легла на правый бок, поджала ноги и натянула повыше старое тяжелое одеяло. За облупившейся зеленой дверью все еще были слышны шаги хозяйки. Шарк-шарк… Шарк-шарк…

0

Автор публикации

не в сети 5 лет

k_mielke

Сорокаслишнимлетняя 0
Комментарии: 0Публикации: 1Регистрация: 31-10-2018
Сорокаслишнимлетняя
Сорокаслишнимлетняя

Регистрация!

Достижение получено 31.10.2018
Выдаётся за регистрацию на сайте www.littramplin.ru

Добавить комментарий