Думая о месте, где я была счастлива, представляю поле, – поле, засеянное пшеницей. Хм… Поле. Пшеница. Прям, «Над пропастью во ржи» какое-то. Ей-Богу. Есть же много мест, находясь в которых, я готова была визжать от счастья. Почему именно поле?
Помню, что каждое лето заботливые родители отправляли меня в деревню, где я проводила три месяца, заточённая в бревенчатом доме, под строгим контролем моей бабули. Тем более я видела её не часто, что, конечно же, было манной небесной для мамы и папы и лишним поводом отправить меня к ней, словно посылку, правда, оказавшуюся не там, где она хотела бы быть. Но кто слушает посылки?..
Свежий воздух, превосходная экология заботили больше родителей, нежели меня. В сферу моих интересов входили телефонная связь, наличие интернета и, конечно же, поиск тамошних друзей. Однако мои надежды канули в Лету. Сначала пропала надежда на телефон, потом – на интернет, речи о новых друзьях, само собой, уже не заходило. Единственным развлечением для меня стала работа, которой обеспечивала меня бабушка с лихвой. Я же любимая внучка, как-никак. За три месяца я не то что успевала соскучиться по родителям, друзьям, городу и даже школе, – я успевала одичать, поэтому перед сном молила бога, чтобы как можно скорее очутиться дома.
Поистине неповторимой наградой для меня стала природа, к которой я пристрастилась после третьего посещения бабушкиного курорта, – особенно поле, встречающее всякого, кто когда-либо проезжал мимо деревни Стахова. Поле манило меня. Я бегала к нему постоянно: после ссор с бабушкой, трудового дня или в свободное время. Оно одаривало душевным спокойствием. Стоило мне забраться на дерево, энергетический центр, так глаза ослеплял золотой отлив огненной пшеницы. Ни что другое не могло сравниться с энергией и атмосферой солнечного края. Обретая неземное счастье, я будто ощущала четырнадцать миллиардов рук, обнимающих меня, и становилась частью необъяснимо прекрасного мира.