Костер разгорелся, внутри красные головешки постреливают.
— А почему не пришла твоя, — говорит Жанна.
— Грибы перебирает, — говорит Саша.
Саша — мужчина, лет сорока пяти, уверенный в себе, чуть наглый, но без перебора. Бизнесмен из простых, когда из ничего вдруг выстрелило. Такие обычно портятся на порядок раньше, до того как приобрели офисный лоск и финансовую основательность. А этот, в простеньком «адидасе», потрепанные сланцы на босую ногу. К собеседнику прислушивается. Без внешних заморочек, но это видимость, кто его знает, что там внутри. Впрочем, как по-другому, когда на даче, среди сосен, что прямо на участке, где дымок из мангала. Где соседи, вместо договоров и разборок с партнерами. Природа.
— Мясо хорошее, — говорит Аркадий, — Шея. Настаивал на майонезе.
— Холестерин, — бурчит Саша.
— А свиная шея, конечно — брокколи? — парирует Аркадий, отмахиваясь от дыма.
— Шея, это шея, — говорит Саша, — Худеть надо. Видишь, какой «чемодан» наел? А в магазине проще не было?
— В нашем?
Магазинчик маленький, у железнодорожной станции. Туда можно и пешком, на машине проще пусть и крюк, а по времени то же. Дачники все там отовариваются. Можно и напротив, через озеро, в пансионат, сейчас его переделали под что-то лечебное, но там с мясом проблемы. Бывает, но редко. Зачем мясо, если для отдыхающих чудесная столовая. Кормят на убой. И от гостей не отказываются за наличные. В павильоне обычно что-то легкое в виде пельменей, молока, конфет. Но самое главное всегда есть — вино, или что покрепче и сигареты. С этим все в порядке.
— Всем бы такое брюхо, — говорит Жанна, — У моего не меньше пузырь.
Саша втягивает живот, потом выпучивает.
— Портит фигуру, и давление разыгралось, — говорит.
— Ты же там какую-то методику осваиваешь?
— Да, неплохая.
Начинает рассказывать в который раз. Вычитал где-то. История старая, потому слушают вяло. Да и не в истории дело.
— Польза есть. А это главное, — резюмирует Аркадий.
Ему все равно, главное мясо не подпалить. И скоро то, к чему готовились с вчерашнего уговора, даже на повышенных попробовали. Оно в первой рюмочке или в ожидании того, что неминуемо начнется. А что еще здесь на даче по осени, когда с соседями понимание. И костер начался с обычного спора, который перерос в поход за вырезкой.
Суббота, но людей мало. Здесь, в принципе, так всегда. Участки нестандартные. Саша выкупил два, хочет еще один, правее. Уговаривал Аркадия. Тот, ни в какую. Люблю, говорит Аркадий, природу. А здесь, то, что надо. Деревья, озеро, можно в плавках из дома, бултых и поплыл. Даже, когда с бодуна. Тогда, еще лучше, вроде опохмелки.
У Саши работает наемный, живет в пристройке, следит за территорией, выполняет ремонт. Он и садовник, и мелкий подсобный. Когда хозяин разрешает, его огромными руками пользуются все. Никогда не подведет. Не бесплатно, конечно. И здесь у мангала тот не помеха. Вроде тоже гость, только с функциями — принеси, подай.
— Хватит ломать ветки, — говорит Саша, — Скоро весь лес перенесешь.
— Так, хотели что-то вроде навеса от дождя, — говорит Сергей.
Он готов работать, лишь бы деньги не тратить — откладывает. В деревне, что за триста километров, семья — жена и две дочки, а он копит на квартиру в райцентре. А здесь, как на шабашке.
— Так дождя нет, — смеется Саша.
— А вдруг, на всякий случай, — говорит подсобник, — Тучи вон какие. Не пойдет, для костра сгодятся.
Получает Сергей неплохо даже для человека не из глубинки, но и спрашивает хозяин. Умеет деньги считать. За два года забурел. Обжился. Везде свой, знают его и на соседних дачах и в ближайшей деревне. Проводка полетела, стиральная не работает, опалубку сделать, траву покосить, землю вскопать, спустить воду на зиму. На все руки мастер, но с разрешения шефа. Сергею нравится столичная жизнь. Вроде, в десяти километрах, но город чувствуется, и привычное, вроде, и не очень. Стиль у городских вальяжно-быстрый. Сначала не спешат, а потом как сорвутся, стрелой. Доволен, что в понятной среде. Так и говорит, после пару рюмочек, но больше молчит.
— А что с Леной, — не унимается Жанна.
Женщины, обычно склонны к понятным компаниям. У них и темы особые, когда друг с другом. Тем более с соседкой-приятельницей всегда есть о чем посекретничать.
— Скоро будет, — говорит Саша, — Халтурку подкинул.
— Не могла подождать твоя халтурка? — возмущается Жанна так, без особого напора.
— Грибы, не могут ждать. А потом выпьет, и не до того. Нет, нужен во всем порядок.
— А сам чего?
— Мое дело добывать. Ее домашние дела. Грибы принес, она перебирает. В мире должно быть равновесие.
С этим не спорят. Он добытчик известный. Дом один из лучших. В городе недвижимость. У дочки машина. И газ провел, и заасфальтировал общую дорогу, и скважина своя, единственная в личном пользовании.
— Ты когда переедешь в хоромы? — интересуется Аркадий, — Дом то уже завершил.
— Так, по мелочам еще, — говорит Саша.
Старый домик, оставшийся от прежних хозяев, он не сносил. Отремонтировал, облагородил и живет в нем вместе с женой и собакой.
— Сад хочу посадить и траву, чтобы ровно, как в кино, и никаких огородов, — говорит Саша, — Вон там.
Показывает рукой. Участок он прикупил до самого озера и уже красивая стальная ограда вокруг.
— А свежий лучок, редисочку? — говорит Жанна.
— Выделил под окном пару грядок. Лучок хорошо.
— Может, начнем? — предлагает Аркадий, — поправляя мясо на шампурах, — Этот, вроде, на подходе.
Саша аккуратно разливает водку, с серьезным лицом. Любит обстоятельность.
— Мне вино, — говорит Жанна.
— Смотри, твой барбос за кем-то припустил, да так ловко — говорит Аркадий, — Как бы чего не случилось.
— Граф! Граф! — зовет Саша, залпом выпивает и быстрым шагом туда, где скрылась рыжая такса.
Собака у него второй ребенок. И прививки, и выставки, и питание. Ничего на самотек. И прижмет к груди, когда на руках. Вроде отчитывает, но так мягко, как делают с любимым проказником.
— Что там с Ленкой, — говорит Жанна, когда хозяин удаляется на достаточное расстояние.
— Перебирает, — говорит подсобник.
Сергей за столом чувствует дистанцию. Выпивает умеренно, больше на салат налегает. Колбаску или консерву берет осторожно, цепляя вилочкой за самый краешек, культурно.
— Так что там перебирать? — говорит Аркадий, — Что за грибы?
— Два ведра лисичек, — говорит Сергей, — Купил на повороте у какого-то деда.
— Понятно.
Костер потрескивает, дает настроение прохладному вечеру.
— Лошадь почуяла, — говорит Саша, возвращаясь.
Держит беглеца на руках.
— Охотник, — произносит с гордостью, — Чтобы сидел здесь, на месте, — голос строгий.
Та смотрит в глаза, слушает, будто понимает.
— Прошлого пекинеса машина задавила, — говорит Саша, — Больше десяти лет прожил. Член семьи. Погнался за чем-то. Или за кем? Значения не имеет. Жалко, до боли. Место купил, похоронил, как надо. Мясо не проморгай, подгорает.
— Не подгорает, слежу, — говорит Аркадий.
Покручивает на всякий случай. Корочка шипит, пузырится, издавая приятный запах. С лука капает в огонь.
— Вроде этот готов, — говорит.
— Давай, под мясцо, — потирает руки Саша.
Погода хорошая, хоть и осень. День, когда облака не тяжелые и солнце местами, сквозь разрывы. И оно, как настроение. Листья разноцветные по двору — большой оранжевый ковер, прибитый дождями. И клен, и дуб, и сосна — та иголками, порыжевшими от времени. И не знаешь, хорошо это или плохо, когда дача почти в лесу.
— Двор собираетесь убирать, — спрашивает строго Саша, — Посмотрите на мой, — кивает через забор. Потом клещи и всякая дрянь. Рядом, все-таки.
Его территория образец чистоты и порядка. И фигурки на ней всякие — аисты у капитального барбекю из камня, и гипсовый медведь, уцепился за сосну, вроде взбирается. Случайные зеваки надолго задерживаются, чувствуя хозяйскую любовь, определенный стиль и деньги.
Водка хорошая. Держали в морозильнике. Даже передержали — бутылка мутная от холодного налета.
— Не простыньте, — смеется Жанна.
— У меня тоже не сразу пошло, — говорит Саша, — И картошкой занимался, и строительством, и купи-продай на рынке, и все пролет, одни убытки. А потом тема нарисовалась, ну и связи сработали. Вскочил в нужный вагон.
Он не хвастает, просто рассказывает, думая о своем. И все понимают, что деньги эти непростые. Через нервы, переживания, потери. И дом, и машина, и работа, все выстрадано.
— Аркадий, а ты не хочешь в бизнес? — спрашивает так, для разговора.
— Нет, — говорит Аркадий вполне безразлично, — Пробовал, не получилось. Хватит.
— Сдался рано. Может пошло бы.
— Ну, не всем же дано, и везение должно быть. Много знакомых еле концы с концами сводят. Зачем пополнять их ряды?
— Я бы тебе подкинул пару идей, — говорит Саша.
Водка делает свое дело. Душа теплеет.
— Нет, — говорит Аркадий, — С меня хватит.
— Кстати, завтра приглашаю всех в баню, — говорит Саша, — Уже опробовали — парилка, бассейн, дерево, отделка. Очень стильно, как и хотел. Бассейн десять метров, можно плавать.
Потом рассказывает про дом, что еще надо для переезда. О чем-то спорят с Сергеем, по техническим деталям. Какай кафель лучше, чешский или немецкий. И на какой клей садить.
Жанна и Аркадий больше молчат. Их устраивает то, что есть. Хорошая компания, тихий, вечер, тепло огня. Они далеки от тонкостей строительства. Дом у них простенький, доставшийся по наследству и вполне устраивает.
Потом идут в лес, и Саша с тыльной стороны показывает, какую сделает пристройку и беседку. И слышны советы, которые просто так, потому что у хозяина свои планы, потому что он главный.
Лена появляется, когда темнеет. Костер догорает, бросая блики людей, деревьев. Мясо остыло, столик неаппетитный — остатки еды размазаны по тарелкам, хлеб разбросан, салфетки с мелкими костями, пролитая водка.
— Ну, что ты, родная, — встречает Жанна и ударяет ладошкой по лавочке возле себя, мол, давно держала место.
— Давай, — говорит Саша, — Перекусывай. Шашлык, салат. С грибами все в порядке?
— Да, с грибами в порядке, поставила вариться на маленький огонь.
— Хорошо, пойду с Графом пройдусь, а вы здесь без меня.
— Чего так долго? — говорит Жанна, кутаясь в вечернюю кофту.
— Саша купил лисички, два ведра…
— Ну, это мы слышали, — говорит Жанна, — Час, полтора работы. И что?
— Ты не понимаешь, — говорит Лена почти шепотом, — Он купил два ведра лисичек самых мелких, как горох. Потому что дешевле. И еще сказал, если найдет хоть один выброшенный или неперебранный, устроит мне.
В голосе слышны слезы. Жанна обнимает подругу, жмет к себе. И видно — они знают что-то особое, что мужчин до поры не интересует.
— Так разводись, — говорит тихо, но в наступившей темноте звучит, как крик, что Аркадий поднимает отяжелевшую голову.
— Он так и сказал, — произнесла Лена, — Надоело.
А потом смотрят на озеро. Просто, сидят и смотрят. Вода спокойная, темная, как масло. Зажглись тусклые фонари на редких столбах, что вдоль берега. Тишина, режет слух, вдалеке лишь голос Графа. Он работает, радуя хозяина. Лай звонкий и радостный.