Гайкин «прикид»

А.МАМАТОВА

ГАЙКИН «ПРИКИД»

1

До спасительного звонка с урока осталось каких-то десять минут. Гайка скрестила пальцы на удачу, втянув голову в плечи, как испуганная черепаха. Помянув «добрым» словом матушку-природу, щедро одарившую ростом, девочка не без сожаления позавидовала одноклассникам с «галерки». До них классный руководитель шестого «Б» почему-то никогда не доходила.
— Повторя-а-а-ю – произнесла протяжно невозмутимая Ольга Сергеевна. — Костюмированный бал состоится в следующую субботу. Прошу поторопиться, времени не так уж и много. Надеюсь, с пажами все определились?
Девичья половина класса немедленно опустила взгляды в тетради, как будто в них были не школьные сочинения, а будоражащая воображение вампирская сага. Понятное дело, заставить шестиклассниц расшевелиться даже ради бала – занятие неблагодарное.
Ольга Сергеевна, будучи опытным педагогом, сдаваться, не собиралась. Она взяла длинную паузу. Беспроигрышный прием сработал как всегда безупречно. Выдержать более минуты давящую тишину «бэшкам» еще ни разу не удалось. Не было случая, чтобы кто-нибудь не сорвался, начиная бурно возмущаться или оправдываться, а это уже начало диалога. На почве нервного возбуждения у Гайки засвербело в носу:
— Апч-хи! Апч-хи!
По помещению пронесся спасительный выдох, а Макаркина почувствовала себя жертвой, загнанной в угол.
Ольга Сергеевна немедленно перешла в наступление:
— Макаркина, ты готовишься?
Девочка обреченно пожала плечами. Увильнуть от дурацкого, на ее взгляд, мероприятия не удалось. Она виновато захлопала белесыми ресницами, и с грохотом встав из-за парты, невразумительно пробубнила:
— Ольга Сергевна, я пажа не могу найти…
— Неужели в первых классах нет мальчиков?
От удивления у «классной» приподнялись брови.
— Есть…
Ольга Сергеевна нервно притопнула по паркету двенадцатисантиметровыми шпильками узконосых туфель:
— Так в чем дело?
Макаркина готова была сквозь землю провалиться. Мало того, что выставила себя посмешищем, так еще придется перед всеми унизиться.
— Никто не хочет… ко мне… пажом…
В классе откровенно захихикали. Ольга Сергеевна профессионально пригвоздила взглядом хулиганов и продолжила диалог:
— Ответ неправильный, Макаркина!
— В начальной школе карантин, грипп – выдавила из себя девочка наиболее вразумительную версию. — Здоровых разобрали, остальные дома лечатся.
— Вот что, Макаркина! – раскраснелась потерявшая самообладание Ольга Сергеевна, — ты единственная из класса, не поддерживающая школьные традиции!
— Я поддерживаю! Очень даже поддерживаю! – вспомнила собственные достижения Гайка. — В прошлом году на легкоатлетической Олимпиаде по «бегу» второе место заняла, а по метанию мяча – почетное третье, в музее «Славы» лекцию провела для вторых классов…
— Это все хорошо – прервала на полуслове «лебединую» песню Макаркиной учительница, — только я говорю о ежегодном «Осеннем бале», где ты с одноклассницами должна продемонстрировать собственноручно сшитый наряд «Леди-осень».
— Да какая она «леди»? – выкрикнул с места циничный увалень Воронцов, скривив в ядовитой ухмылке пухлые губы со следами «свежесъеденного» сникерса. — Уж лучше пусть нарядится фонарным столбом, чтобы сцену освещать!
Одноклассники, не скрывая недвусмысленного отношения к Макаркиной, покатились от смеха. Гайка метнула в сторону Воронцова убойный взгляд, который, впрочем, должного действия не возымел.
— Тишина в классе! – прикрикнула зычно Ольга Сергеевна. — Макаркина, не тяни время.
— Я постараюсь – пообещала еле слышно девочка.
— Вот и прекрасно! – успокоилась на удивление быстро Ольга Сергеевна, мистическим образом обретая прежнюю благородную бледность. — Все свободны.
Мольба Макаркиной о скорейшем окончании занятий была услышана уборщицей тетей Клавой, хоть и поздновато. Интеллигентное треньканье звонка заглушил дикий рев «алчущих» свободы школьников. Они кинулись к выходу смертоносным «цунами», выдавливая друг друга как пасту из тюбика в не менее оживленный общешкольный поток.
Гайка осталась на месте, тупо уставившись в унылую панораму за окном. Сухие, пергаментные листья закружились хороводом, устилая желто-красным ковром блестящую от моросящего дождя беговую дорожку. Осень вступила в свои права, а значит, от бала никуда не деться.
— Поменять бы времена года, как в сказке «Двенадцать месяцев»! – заскулила тихонько девочка, смахивая со щеки слезинку.

***

Чуда не произошло. Гайка тяжело вздохнула, повесила тяжеленный рюкзак через плечо и уныло поплелась домой знакомым маршрутом. Она жила на Герцена, в бывшем купеческом особняке, отданным в годы советской власти под коммуналку. Когда-то он считался единственным трехэтажным зданием в городе, с балконом и колоннами, а теперь скромно затерялся среди молодцеватых бетонных «девятиэтажек» — гордости современного дизайнерского мышления.
Время никого не щадит. Вот и Гайкин дом приготовили под снос, обещая расселить оставшихся жильцов в новые квартиры.
Из открытых форточек потянуло обеденным борщом. Макаркина прибавила шаг. Толкнув плечом набухшую от влаги дверь, она, перепрыгивая через скрипучие ступеньки, взлетела на верхнюю площадку. Отдышавшись перед квартирой № 6, со всей силы надавила на звонок. Тот, радостно захлебываясь, задребезжал:
— Дзинь… дзинь-дзинь!
По другую сторону двери раздался приятный женский голос:
— Бегу! Одну минуту!
В темноте коридора, заставленного ржавыми тазами, сундуками и велосипедами с гнутыми рамами, показался силуэт миниатюрной женщины с рыжей копной коротких волос:
— Как дела в школе? – поинтересовалась она деловито с порога.
— Норм.
Гайка умышленно ушла от прямого ответа, и торопливо прошмыгнула в комнату.
— Может, поделишься? – спросила сочувственно мама.
— Не зови меня больше Гайкой…
— Это уже серьезно! – заключила женщина. — Помню, соседка спросила годовалую рыжеволосую девочку: — «Как тебя зовут?», на что получила ответ: — «Гаечка», вместо Галечка. Ты выговорить не смогла, с тех пор и пошло. Выходит, выросла моя Гаечка.
Мать обняла не сумевшую сдержать слезы дочь:
— Ну, не реви! Пойдем чай пить.
Домашние ватрушки и фирменный чай с тимьяном сделали свое дело. На душе у Гайки потеплело. Она даже замурлыкала под нос веселый мотивчик, вытесняя из памяти недавний позор в классе. Благообразные мысли девочки перебил настойчиво затрещавший телефон. Гайка неохотно поднесла трубку к уху:
— Квартира Макаркиных…
— Кхм-кхм… Гай, можно к тебе?
Простуженный мальчишеский голос на другом конце провода шумно засопел, явно надеясь получить «добро».
— Давай! – сдалась соседка и сердито пробурчала: — Карантин, называется.

***

Соседский Василек предстал перед Гайкой, как и положено больному, с намотанным на тонкой шее шерстным, колючим шарфом, и в любимом серебристом костюме со звездами, отдаленно напоминающим комбинезон астронавта. Ангина, температура и кашель никак не вязались с железным здоровьем покорителей Космических просторов, и мальчик чувствовал себя крайне неловко.
— Я почти не кашляю – оправдался он на всякий случай.
Пронзительно голубые глаза мальчишки, всегда спокойные и уверенные, потускнели, взывая к сочувствию. Он неловко, как бы извиняясь за столь странный внешний вид, протянул перед собой альбом для рисования.
— Вот… кх-кх-кх…
Прокашлявшись, он с усилием прохрипел:
— Кхм-кхм, по-хи-шуем?
— Значит – здоров? – не удержалась Гайка. — Ну-ну…
Василек предусмотрительно уронил на пол прозрачную слезу. Старый как мир прием сработал. Соседка сменила гнев на милость:
— Не дуйся.… Проходи уже, оболтус.
— У тебя неприятности, кхм…кхм? – спросил Василек несколько заискивающе, чутко уловив настроение подруги.
— Когда у первоклашек карантин закончится? – поинтересовалась девочка вместо ответа.
— Продлили до субботы – шмыгнул мальчишка распухшим носом.
— В субботу «Осенний бал», а у меня до сих пор пажа нет, да и наряда – процедила Гайка сквозь зубы. — Ненавижу девчоночьи мероприятия!
— Все так плохо? – взмахнул невинно ресницами сосед, ерзая «пятой» точкой на продавленном диване.
— Ты меня в платье представляешь?
— Кхм.… Не совсем – пролепетал ошарашенный мальчик и нервно икнул: — «Й-ик!».
— Вот и я так думаю! Девчонки в классе весь день только о нарядах и треплются. У одних рукава «фонариками», у других какие-то кринолины. Дуры дурами, но у них-то с нарядами все в порядке!
— Гайка, а может, не все так плохо? – подбодрил подругу Василек. — Хочешь, я пажом буду?
У Василька неожиданно прошел кашель.
— А горло?
— До субботы стопудово пройдет! – заверил искренне Василек, убедительно таращась на девочку снизу вверх.
— Но … платье? – напомнила не без тревоги Гайка.
— Что-нибудь придумаем…
— Волосы торчат в разные стороны, ресницы красить не умею, наверняка, девчонки «шпильки» наденут, а я модельную обувь всего один раз примеряла, когда мама на море отдыхала – перечислила нелицеприятные моменты Гайка. — Вот зачем мне это все?
— На праздник «восьмую» школу пригласили, Тарасов придет – намекнул прозрачно Василек, уставившись невинным взглядом в потолок.
— Опять? – залилась густым румянцем Гайка. — Еще раз про него скажешь…
— Ладно, ладно – отмахнулся Василек, и натужно закашлял: — Кхе-кхе-кхе…
— Беги домой, пока не поколотила…
— А я не боюсь, ты добрая! – просиял начищенным пятаком мальчишка, и юркнул за дверь.
Проводив гостя, Гайка критично покрутилась перед зеркалом. В нем отразилась высокая, миловидная девочка с кудрявым хаосом медного цвета на голове, поблекшими перед зимой веснушками, и ногами «от ушей», которым позавидовала бы любая «модель».
Макаркина же осталась к себе неумолимой:
— Разве бывают такими «леди»?

***

Василек, а если полностью, Василий Евгеньевич Журавлев, проживающей с Гайкой на одной лестничной площадке, не зря вызвался на помощь. Макаркина не постеснялась дружбы с малолеткой, за что навсегда завоевала его безграничную симпатию. Кроме того, именно она убедила непреклонных родителей отдать Василька в школу. Начитавшись книг по современной педагогике, они решили, что можно еще годик подождать.
— Сынок, тебе только шесть!
— Пойдешь в школу вместе с группой!
— Да скучно! – заявил решительно ребенок. — Мне же развиваться как-то надо…
Он имел в виду, что в песочнице с одногодками невозможно обсудить назревшую проблему утилизации космического мусора, и пойманные в радиоэфире любителями-уфологами шумы с далекой звезды. Родители смирились только после обещания Гайки приглядывать за малолетним вундеркиндом. Если бы они знали, на какие жертвы она пошла ради их сына! Первого сентября школа загудела от сплетен, что успели разнести местные «примы».
— Смотрите, девочки, Макаркина с «мелюзгой» связалась!
— Вот-вот! Ей только с малышней и возиться…
— А вот и нет! Я знаю, что ей Тарасов нравится, из «восьмой» школы… Он в прошлом году на соревнованиях по борьбе первое место занял, а Макаркина на него та-э-э-к смотрела, та-э-э-к смотрела!
— Да ты что? Суперский чел, просто красавчик! Правда, Макаркиной ловить нечего!
— Она же из джинсов не вылезает! Что такое платье – не знает, в принципе!
— Точно! Да она выше его ростом, метра на два! Ха-ха-ха!
Обсудив тему безответной любви, они уткнулись носами в глянцевый журнал:
— У меня будет платье, как у одной известной актрисы. Портниха шьет точь в точь…
— Подумаешь! Мне купили в модном бутике. Такого ни у кого нет.
— А я в журнале присмотрела. Девочки, зацените!
— Ой, это же прошлый сезон! Отстой!
Они забыли про Гайку, погрузившись в манящий мир «высокой» моды.

***

Макаркины получили документы на право владения благоустроенной квартирой с ванной и центральным отоплением несколько месяцев назад, но с переездом затянули, придумывая объективные причины, чтобы задержаться в родном дворе. Совсем не просто вычеркнуть из жизни вишневое дерево, посаженное во время весеннего субботника, покосившуюся песочницу с козырьком в красно-белый горох, и футбольную площадку, зимой превращающуюся в каток, благодаря заботе местного дворника Иваныча. За двенадцать лет Гайка изучила каждую трещинку в ступеньках, и широкий подоконник на площадке, на котором так здорово болтать ногами. А вездесущий Василек, прибегающий на запах маминых пирогов по утрам в воскресенье? И уютная комната, где вместо подушки развалился заяц из потертого розового плюша?
В новом дворе — такая же песочница и свежевыкрашенные лавочки, только ступеньки в подъезде – цементные, серые. Чужие.
— Зато рядом «восьмая» школа – промелькнула нескромная мысль в голове девчонки.
Гайка задохнулась от собственной смелости, и решительно загнула палец:
— А что? Паж уже есть, это раз. А вот платье и макияж…
Выглядеть шаблонно Гайка не пожелала. Порывшись в шкафу, она вытащила на белый свет мамино платье из золотой парчи. Создав в уме образ будущего «шедевра», она безжалостно искромсала портняжными ножницами детали, не подходящие под определение бального платья. Когда от первоначального варианта остались жалкие рваные лоскуты, Гайка позволила себе отдохнуть, и расслаблено откинулась на спинку дивана.
— Начало положено! – промычала она удовлетворенно.
Вечер не прошел даром. Тесная комната превратилась в эпатажный салон, где новоиспеченная портниха с нескрываемым восторгом натянула перешитое платье поверх драных джинсовых штанов. Завершающим штрихом послужили лаковые босоножки, перетягивающие лодыжку узкими ремешками. Неуверенно переставляя ноги-ходули и отчаянно цепляясь за стены, Гайка решила продефилировать по коридору, где зацепила острым каблуком телефонный провод. Новоиспеченная модель с грохотом растянулась во весь рост. На шум выскочила встревоженная мама, щелкнув в темноте выключателем:
— Кто здесь! Я полицию вызову!
Гайка задрыгала ногами, пытаясь освободиться от неудобной обуви:
— Мам, да это я.… Помоги!
Женщина, наконец, рассмотрела собственную дочь, и заохала:
— Ничего не сломала? А что на тебе…
— Я все могу объяснить – развеяла девчонка мамино недоумение, потирая ушибленное колено. — Я должна выглядеть в субботу, как Леди-осень.
— Звучит исчерпывающе – кивнула мама, тщетно пытаясь узнать в лохмотьях собственное платье. — Пойдем, подправим кое-что в образе…

2

Школа, поблескивая надраенными полами, торжественно замерла в предвкушении фурора от зарвавшихся пятиклассниц. Учителям не очень-то пришлось по нраву мероприятие такого рода. Под толстым слоем пудры и румян узнать вчерашних скромниц не представлялось никакой возможности, но на что не пойдешь ради выявления талантов и общего сплочения коллектива!
В этом году появилось новое правило — обязательное наличие у каждой номинантки услужливого пажа. Эта унизительная по сути роль досталась мальчикам младших классов. Их сверхзадачей было беспрекословное следование за «благородной» госпожой, и обмахивание ее чела веером из куриных перьев, выкрашенных акварелью. Педагогический Совет справедливо решил, что первоклашкам будет полезно принять участие в жизни школы, и без душевных травм влиться во временно незнакомый коллектив. Вряд ли эта идея семилеткам показалась удачной, но девчонки пажей разобрали, неистово поучая на переменах, как обращаться с длинным шлейфом или кланяться, раболепно шаркая ногой. Пажи быстро поняли всю вопиющую несправедливость и высказали несогласие, отказавшись обряжаться в короткие шелковые панталоны и цеплять на грудь белых рубашек девчачьи кружева. Умудренные опытом шестиклассницы угрожающе зашипели непокорным на ухо, что расскажут «директрисе». Пажи, стиснув кулаки, и оттачивая в головах планы отмщения, поплелись позади, поправляя ненавистные жабо.
Гайка забежала в 1 «А» и поманила пальцем смирно сидевшего за партой Василька.
— Выздоровел?
— Ага, смотри!
Василек широко открыл рот, демонстрируя розовые гланды.
— Ладно, приходи ко мне после школы.
— Я пажом буду? – повеселел мальчишка. — Мне костюм бабуля шьет… на всякий случай.
— У меня проблема. На каблуках ходить не умею – поделилась секретом Гайка.
— Это обязательно, да?
— Для меня – нет, а для бала – да!
Прозвенел звонок, и школьники разбежались по классам, шумно захлопав створками дверей. Гайка попыталась разделаться с паршивым настроением, но в голову ничего толкового не пришло, кроме одного давнего события, когда Судьба столкнула ее нос к носу с тем самым Тарасовым Андреем, учеником той самой «восьмой» школы.

***

В канун прошлого Нового года, Гайка, неукоснительно следуя маминому списку, добралась до последнего пункта, где значился «французский» батон. На этом добровольно-принудительные хлопоты дочери благополучно могли закончиться, если бы не одно неприятное обстоятельство.
Выбравшись из плена бесконечных очередей за мандаринами и майонезом, Гайка отдышалась, и отщипнула зажаристую корочку хрустящего багета. На аромат свежей «хлебокомбинатовской» выпечки, откуда ни возьмись, приковыляла бродячая собака. Жадно глотая слюну, она зарычала, требуя подачки. Гайка, с детства обходившая собак седьмой дорогой, струхнула и безвольно бросила в голодную пасть дворняги кусок хлеба. Девочка резко ускорила шаг, надеясь убежать раньше, чем собака справится с куском отлично пропеченного теста, но та щелкнула зубами, и плотоядно облизнулась. Стараясь отделаться от четвероногой попрошайки, Гайка отломила другой кусок, потом еще, и еще, пока от батона остались только сухие крошки. На счастье, из-за угла строящейся многоэтажки вывернул коренастый паренек в тонкой не по сезону куртке нараспашку и вязаной спортивной шапочке, чудом державшейся на макушке. Он лихо заскользил по ледяной дорожке, беспечно размахивая пустым пакетом. Мальчишка еще издалека просек сложившуюся ситуацию. Плотным снежком он метко попал в запавший бок дворняги. Псина взвизгнула, и стыдливо поджав ободранный хвост, потрусила в противоположную сторону. Гайка облегченно вздохнула, многозначительно косясь на опустевшую сумку. Незнакомец недвусмысленно хмыкнул, и деловито поинтересовался:
— Что, весь хлеб скормила этому чудовищу?
— Типа того.… Спасибо за помощь.
— Не парься, делов-то! Еще купишь. Давай знакомиться – Тарасов Андрей.
— У меня деньги кончились, а зовут Га… — всхлипнула нервно Гайка, так и не представившись.
— Только без «сырости»! Далеко живешь?
— В «купеческом доме». На Герцена.
— Тот, что под снос?
— Ага…
Гайка кивнула в сторону старого дома, крыша которого едва виднелась за фасадами новостроек.
— Не ближний свет! – присвистнул понимающе Тарасов.
Гайка безучастно пожала плечами:
— Свежий хлеб только в этом гастрономе.… Да еще перед праздником.
— Пошли!
Мальчишка схватил новую знакомую за рукав пуховика, и потащил обратно в бурлящую очередь. Потолкавшись среди покупателей, и получив, наконец, заветный батон, Тарасов нравоучительно наказал:
— Держи, да в другой раз не будь разиней.
— Не надо было…
— Вот этого я не люблю. Надо-не надо.…
— Все равно я собак боюсь.
— Давай провожу!
Предложение прозвучало так, будто мальчик каждый день только и делал, что выручал из беды таких вот беспомощных девчонок, как Макаркина.
— Я сама – стушевалась Гайка и бросилась бежать.
Больше они ни разу не встретились. Макаркина потихоньку забыла новогоднюю историю, пока не объявили межшкольную Олимпиаду. Тогда-то она и приметила знакомое, добродушное лицо, но подойти постеснялась, а он не заметил. Девчонки из класса оказались более прозорливыми, добиваясь расположения спортивно сложенного Андрея. Макаркина, тайно подсматривая с приличного расстояния за «спасителем», даже не заметила, что сама послужила объектом наблюдения. Шпионом оказался … Василек, который вскоре по малоопытности проговорился, взахлеб нахваливая классного пацана из «новостроек» — мол, лучший нападающий в футбольной команде, борьбой занимается и вообще.… Вот тогда-то Гайка покрылась бурыми пятнами и, скрывая волнение, остановила хвалебную тираду:
— Ничего особенного, и чего его нахваливают? Человек как человек…
— Что же тогда за ним подсматривала? – парировал Василек.
— Дурак – отвернулась Гайка. — Что бы понимал, мелочь пузатая…

***

Мамина поддержка оказалась кстати. Нещадно изрезанное платье эффектно подчеркнуло тонкую талию похорошевшей девчонки. Ровные строчки скрыли рваные края, а прозрачная накидка с нашитыми сухоцветами нежно прикрыла плечи, выравнивая костлявую фигуру. Последний штрих, и россыпь кудряшек присмирела под золотым ободком.
— Ух, прикольно! – оценил наряд Василек, наклонив голову к плечу. — У тебя появился шанс.
— Замолкни!
— А чего я сказал-то?
— Ладно, не стони, я и правда забыла, когда платье последний раз надевала – согласилась довольная Гайка, вертясь у зеркала. — Но все равно, выгляжу, как каланча на празднике.
— А обувь? – напомнил смышленый сосед.
— Это не смешно – огрызнулась Гайка, — с платьем еще можно справиться, а вот туфли – больная тема.
Гайка достала из картонной коробки кожаную пару модельных туфель, и еле удерживая равновесие, с трудом примерила на босу ногу.
— Мда-а-а, не фонтан – наморщил лоб расстроенный Василек. — Я рядом с тобой – мелкая букашка, а не паж.
— Не буду участвовать в идиотском конкурсе! – разозлилась Гайка и швырнула туфли под диван. — Пусть из школы выгоняют.
Она всхлипнула, скрестив руки на груди.
— Чего ты? Совсем не обязательно леди быть на таких высоченных каблучищах. Я недавно фильм видел, там тоже бал был, и дамы танцевали мазурку в туфельках без каблуков. Ну, почти, без каблуков.
— Так это когда было! – засомневалась Гайка, — сейчас другое время. Девчонки обязательно как модели оденутся, уж я-то знаю. Воображалы…
— Что-то я раньше не замечал, чтобы ты страдала «стадным» чувством – покачал головой не по годам рассудительный Василек. — Может, из-за Тарасова, а?
— Все, вали домой, твоя миссия окончена.
— А как же просмотр моего костюма? – нашел весомую отговорку Василек, не желая уходить.
— Я надеюсь, он окажется достоин платья «леди-осень» – вытолкала бесцеремонно друга из комнаты Гайка.
— Пока – вздохнул покорно Василек.
Не успел он переступить за порог, как Гайка кинулась к шкафу. Она вспомнила, что где-то среди босоножек и кроссовок затерялись старые чешки. Перевернув все верх дном, девочка вытащила вожделенную обувь на белый свет:
— Нашлись, миленькие.…
Гайка обмахнулась воображаемым веером и томно произнесла:
— Ах, этот танец я обещала графу, э-э-э, короче, графу… Ладно, удивлять, так удивлять – только бы бисер нашелся!
Неумело взявшись за иголку, она старательно расшила разноцветными узорами простенькие чешки. Исколов с непривычки пальцы, Гайка скептически осмотрела плоды своего труда. Текстильные тапочки художественным великолепием не блеснули.
— Для первого раза совсем неплохо – подбодрила себя мастерица.

***

Субботнее утро для Гайки началось с паники. Ее зазнобило, подкатила тошнота, в глазах поселился ужас.
— Настал день моего позора! – подумала с грустью Гайка. — Вот уж не везет, так не везет.
Между тем школа забурлила радостным ожиданием праздника. Ей не было никакого дела до страданий и душевных терзаний шестиклассницы Макаркиной. Праздничное настроение витало в воздухе вместе с воздушными шарами и ароматами французского парфюма. Любопытные первоклашки столпились у замочной скважины плотно закрытой двери актового зала. Они поочередно докладывали обо всем, что происходило по ту сторону занавеса:
— А на сцене рояль стоит!
— Клево!
— Щас петь будут!
— Ой, директор.… Бежим!
Раздраженная Гайка откровенно позавидовала их беспечности, живо представив, сколько будет пересудов и смеха, когда она выйдет на сцену, да еще с пажом.
Актовый зал набился до отказа. Первоклашки расселись в первых рядах, вертя по сторонам бритыми затылками и белыми бантами. Учителя выстроились ровной цепочкой вдоль стен. Из-за кулис зазвучала медленная, приятная музыка. На сцену торжественно вышли гордые шестиклассницы, шурша кринолинами и одинаково натужно улыбаясь. Скуля за кулисами от нервного напряжения, Гайка запуталась в узком платье. Она одновременно попыталась застегнуть молнию на спине и натянуть чешки, отчего-то ставшие размера на два меньше прежнего. Услышав свою фамилию, девочка истерично завопила:
— Василе-о-о-ок, наш выход!
Мальчик остался спокоен и молчалив, как отлично вышколенный дворецкий. Он подошел к Гайке и, одернув накидку, сбившуюся в комок вокруг девчоночьей шеи, уверенно произнес:
— Смотри только прямо. Дойдешь до конца сцены, постарайся не рухнуть и сделай умное лицо.
— Ага! — только и успела сказать Гайка, как была вытолкнута под лучи ярких софитов, освещающих школьную сцену.
Как она дошла до указанного Васильком места, как выстояла, растянув рот до ушей, демонстрируя голливудскую улыбку и, наконец, каким образом снова оказалась за кулисами, Гайка запомнила смутно.
— Третья премия – приз зрительских симпатий, присуждается ученице шестого класса ….
— Вторая премия – за смелость дизайнерского решения, награждается…
Гайка торопливо скинула чешки, облегченно пошевелив затекшими пальцами, и услышала:
— Первой премии удостоилась Макаркина Гайка! Простите… Макаркина Галина! Поздравляем и просим на сцену Леди-осень!
В душном зале воцарилась тишина, разбавленная секундами позже редкими и неуверенными хлопками преподавательского состава. Хулиганский свист с задних рядов выдал однозначное отношение к номинантке.
— Неправильно!
— Требуем пересуда!
— По-зор! По-зор! – заскандировали несогласные с судейским решением.
— Пошли, тебя вызывают – шепнул Василек окаменевшей Гайке. — Ты на первую премию номинирована.
— Ты не ошибся? Я не пойду! – заупрямилась девчонка.
Ее бросило одновременно и в жар, и в холод.
— Позорище…
На прямых, не сгибающихся в коленях ногах Гайка вышла из-за кулис на середину сцены и чуть не грохнулась в обморок. Сквозь пелену заплаканных глаз она чудом разглядела Тарасова. Он улыбнулся ей как закадычной подружке, одобрительно подняв вверх большой палец. Получив неожиданную поддержку, Гайка облегченно выдохнула, оставшись безучастной к завистливым взглядам одноклассниц, царапающих от негодования высокими каблуками паркет, к неистовому улюлюканью, и даже забыв про пажа, который так вовремя позаботился о неблагодарной «госпоже».
***

Гайка подстроилась под короткий шаг Василька, с удовольствием вдыхая холодный, осенний воздух.
— Гайка, ты молодчина! – порадовался искренне мальчик.
— Я ничего не помню! – потрясла головой Гайка, — расскажи, как все было?
— Да у всех лица намалеванные, платья, как под копирку, а ты …
— А я с копной на голове, в тряпичных чешках, без намека на тени – прервала его Гайка. — Уверена, завтра в школе извинятся и скажут: — Произошло недоразумение, жюри ошибочно удостоило первой премии девочку, похожую на бревно.
— Ты была настоящей – раздался позади глухой мальчишеский голос.
Гайка с Васильком застыли в нелепых позах, пока с ними не поравнялся Тарасов.
— Отомрите, не кусаюсь!
— Ой! А мы тут разговариваем…
— Слышал, немного – сознался Андрей. — Вы домой?
— Д-д-домой – выговорила Гайка, с усилием разжимая онемевшие губы.
Василек недоуменно уставился на вновь замершую, как на сцене Гайку, потом на такого же Тарасова, и ретировался, с удовольствием зашлепав по лужам в новых ботинках:
— Я побежал! Мне … надо!
Гайка растерялась, оставшись без поддержки:
— Вот предатель!
Андрей, не подозревая об эмоциях, клокочущих в душе Макаркиной, прямо спросил:
— Можно, до дома провожу? Давай рюкзак.
— Да я сама…
— Слушай, я все-таки мужчина!
Макаркина немедленно подчинилась, передав с рук на руки непосильную школьную поклажу.
— Поздравляю! Леди-осень получилась классная…
— Правда? – обмерла Гайка, от волнения споткнувшись на ровном месте.
— Во всяком случае, неординарная. Ненавижу шаблоны.
— Спасибо.… А мы скоро переезжаем.
— Адрес скажешь?
— Ага.… Только телефона пока нет.
— Ну, будет…
Две тени, будучи неотъемлемой частью хозяев, поплыли следом, отражаясь в свете тусклых уличных фонарей. Очень скоро они подровнялись, ликвидируя разницу в росте.
— Можно, я …. в гости как-нибудь зайду? Ну, узнать, как на новом месте разместились…
— Конечно – прошептала обалдевшая Гайка.
Именно сейчас, а не тогда, когда стояла на школьной сцене, Макаркина Гайка ощутила себя настоящей леди…

Автор публикации

не в сети 10 лет

aleftina

186

Комментарии: 99Публикации: 12Регистрация: 19-04-2015