Амулет

Наталья Мыльникова-Гинга

Амулет.

Северная Америка. Прерии. 1625 год.

 

Жарко и сухо. Ночь не принесла облегчения. Прерии дышали зноем, почти выжженная земля за день накопила столько тепла, что спешила освободиться от него за те несколько часов мрака, что ей были отпущены мирозданьем. Легкий ветер гнал по земле высохшую траву, в воздухе висел страх пожаров. Лишь самые уверенные в своем благополучии кактусы не мучились от нехватки влаги и переизбытка тепла.

Растения, животные, птицы и насекомые — все с нетерпением ждали покоя и ночной передышки. Звездное небо убаюкивало их, прося забыться, расслабиться, не суетиться, но многие непослушные, как раз наоборот, подгоняемые природными инстинктами, совершали свои насущные дела, решали животно-растительные проблемы в темноте и прохладе, ведь так было легче не попасться на зуб более коварным и быстрым собратьям.

 Мальчик сидел тихо и думал: «Еще  чуть-чуть посижу, и пора выдвигаться. Главное, не разбудить Короткий Хвост. Если он проснется, я не смогу незаметно навестить маму. Короткий Хвост — лучший друг, рыжий, шустрый, смешной и очень верный, но, как и все прирученные луговые собачки*, он не зря так тщательно выполол всё траву возле норки. Услышит, что я выхожу из викиюпа**, тут же распищится, подумав, что защищает и предупреждает меня об опасности.

*Луговые собачки (лат. Cynomys) — грызуны из семейства беличьих. Обитают в Северной Америке.

**Викийюп — жилище из веток или кожи. Викиюп куполообразный строился из деревянных жердей, покрытых ветвями, травой или тростниковыми циновками. В нем был очаг и дымовое отверстие.

 А мне сейчас нужно вялое, сонное затишье, иначе я не смогу никому объяснить, что делал возле типи* матери. Конечно, я, Слышащий песни, почти мужчина, давно знаю, что нельзя подходить к типи рожающих женщин ближе полета камня, но мама, Белая Ласточка, так давно ушла и не возвращается…

И не боюсь, что у меня пойдет кровь, как пугают старухи, и я умру.  Слышащий песни, сильный и здоровый, почти мужчина, сам смогу себя вылечить.

Это совсем несложно, я много раз видел, как делает это мой дед, великий шаман Орлиный Глаз. Надо только спросить у своего духа-покровителя, оленя, разрешения и сдуть болезнь крылом орла».

Мальчик прислушался и решил, что следует еще немного подождать. Вспомнил сегодняшний разговор женщин у источника:

— Твой  отец, Голова Бизона, хороший муж, в своем типи для мужчин громко плачет, кричит и стонет. Он много боли матери берет на себя. Очень старается.

А я, Слышащий песни, совсем плохой сын, ничего важного не делаю, чтобы мама скорей вернулась в свой родной викиюп!

Нахмурился и аккуратно вложил маленький сверток за пояс.

Я должен отнести маме кукурузных лепешек, они вышли не такие вкусные, как получаются у нее, но все же Белая Ласточка не привыкла есть только супы из кореньев. Не представляю, как она совсем без мяса уже много-много дней. В другой раз надо будет внимательней смотреть, как Белая Ласточка делает кукурузные лепешки. Они у меня подгорели, но в селении никто не умет печь из муки. Старики не хотят, чтобы мама научила остальных женщин селения выращивать кукурузу и делать из нее лепешки, говорят:

____________________________________________________________

*Типи — жилище из бизоньих шкур, в последствии кожаное покрытие заменили на  брезентовое.

— Пусть муравьиный народ ест что хочет, а мы, воины и охотники, не станем возиться в земле!

А отец всегда хмурится, слушая эти слова.

Мне плохо без родителей, они, конечно рядом, но быть с ними мне  нельзя. Я прошу духа-покровителя показать, когда мама вернется к нашему очагу, но он молчит, пока молчит и присылает мне  совсем другие песни. Я терплю, ведь я почти мужчина, но сам очень боюсь за нее. Мне так хочется поговорить с Белой Ласточкой о предстоящем большом празднике нашего племени, пляске солнца, о счастливой охоте наших мужчин (они принесли огромного бизона) и о том, что ее кукуруза поднялась в мой рост…

 Часто вспоминаю рассказы о жизни в ее родном селении. Интересно слушать  о том, как  семья Белой Ласточки живет вместе со многими другими семьями, как ловят рыбу, работают в поле и почти не охотятся, живут в белых глиняных домах, похожих на горку из кусочков лепешки. Эти дома такие высокие, как будто несколько викиюпов поставили друг на друга. Я, конечно, люблю маму, но тут ей почему-то не верю.

— Как они не падают и не давят людей? – спрашивал я.

А Белая Ласточка всегда смеется в ответ.

 Но больше всего мне нравится слушать рассказ, как отец, Голова Бизона, и другие воины захватили большую добычу и многих рабов из их рода, в том числе и маму. Правда, она так ни разу и не ответила, почему отец сделал ее не рабыней, а женой. Мама сказала однажды, что наше племя у нее в селении называют «апачи», то есть враги!

Я не согласен!

Мы, падуки*, храбрый и гордый народ, самые смелые охотники, самые отважные воины, а если кто-то умеет только ловить рыбу и не научился защищать своих женщин и детей, то они сами себе враги! Хм, апачи!!! А, если  все остальные теперь тоже начнут называть нас апачи!?

____________________________________________________________

*В течение XVII-XVIII веков на бескрайних равнинах от Небраски до Техаса обитал многочисленный и могучий народ индейцев, который называли падуками, некоторые ученые сходятся во мнении,  идентифицируя падуков с ранними апачи.

Ладно, пора идти…

Слышащий песни отодвинул шкуру бизона, почти не касаясь земли, как учил отец на охоте пробрался к типи матери. Тихонечко поскреб землю. Белая Ласточка мгновенно проснулась, она ждала сына. Сколько бы раз она ни запрещала ему приходить, Слышащий песни так ее и не послушался.

— Кто?

— Я принес тебе лепешки.

— Мне сейчас нельзя много кушать, ребенок будет толстым и ленивым.

— От двух лепешек у тебя прибавятся силы, и ты поскорей вернешься домой!

— Хорошо, давай. Я слышала, в селении шум, что это было?

— К нам приезжали белые койоты. Дед, великий шаман Орлиный Глаз называет этих людей только так! А сегодня после их отъезда сказал, что у них, как у змей, раздвоен язык, что они лжецы и хотят забрать наших бизонов и земли. А белые койоты называют нас ин-дей-ца-ми. Что это значит мама?

— Твой дед, Орлиный Глаз, очень мудрый и старый шаман, он, слышащий много песен, знает, что доверять людям, пришедшим из неведомых земель, нельзя. Я тоже думаю, что белые койоты опасны и только притворяются луговыми собачками, дружелюбными и добрыми. Им что-то нужно от нас, надо понять, что именно они хотят…  Иди, а то тебя заметят. Не волнуйся, я скоро буду сама готовить тебе лепешки и, осыпая  мукой, благословлять на пришедший день… Ганы, Духи Гор, тебе в помощь! Иди.

Утром соседка, Хромая Крольчиха, накормив мальчика жареной полевой крысой, уступив  его просьбам, стала рассказывать о свадьбе его родителей:

— Ты, Слышащий песни, знаешь, что  к свадебному обряду готовятся долго. Невеста вышивает жениху пояс, а он должен подарить будущей жене ожерелье из зубов оленя. Самый уважаемый воин подходит к викиюпу родителей невесты и, перечисляя свои подвиги, просит за жениха, конечно, рассказывая о нем тоже только самое лучшее, что было в его жизни. Затем посланец берет невесту на руки и отдает ее будущему мужу.  Свадебный пир должен быть очень веселым, шумным, чтобы Бог Усен видел: в селении появились новые муж и жена!

Но с твоими родителями все было по-другому. Ты, Слышащий песни, знаешь, Белая Ласточка была рождена в другом племени. Мы с ними никогда не сближались! Это племя слабых мужчин и изнеженных женщин! Муравьиный народ!

Главное условие твоему отцу высказали старые уважаемые воины и почитаемые женщины: «Мы примем ее, если она забудет о своих корнях и не будет родниться ни с кем из девичьей жизни!» Твоя мать, Белая Ласточка, знает, что быть рабыней хуже, чем женой самого грозного воина племени. Да и Голова Бизона, не только сильный воин, но и очень умный, хитрый человек, правильно сделал, что организовал раздачу богатых подарков гостям,  всем надо  почаще вспоминать ритуал потлача. Никто не посмел открыто высказать ему в лицо неодобрение… А сейчас к Белой Ласточке привыкли, она показала себя сильной, здоровой и послушной женой, совсем скоро вернется с еще одним ребенком. Голова Бизона может быть доволен.

Когда соседка ушла,  мальчик тихонько достал спрятанные  далеко от чужих глаз несколько ожерелий из зубов оленя и вышитые пояса. Он перебирал их, мурлыча мелодию, вспоминая, как  отец каждый год в месяц красной травы дарил Белой Ласточке по ожерелью, а она втайне от него всегда к этому дню готовила новый вышитый пояс. Они так тепло и ласково смотрели, когда надевали эти символы любви друг на друга, что ему, Слышащему песни, с самого раннего возврата эти минуты казались подарком Бога Усена, Дающего Жизнь! Он точно помнил, что именно после такого дня ему пришла самая первая песня.

 Мальчик знал, что Голова Бизона ни кому не позволит обидеть Белую Ласточку, а она делает все для того, чтобы у него не появилось даже мысли пожалеть о том, что когда-то он пошел против мнения племени и своего отца, великого шамана, Орлиного Глаза. Даже маленьким Слышащий песни понимал, что самый главный враг мамы – это дед. Он только делал вид, что смерился с выбором сына, на самом деле стоило матери подойти поближе к Орлиному Глазу, как взгляд его превращался в камень. Скрытая угроза чувствовалась во всем. Слышащий песни  постоянно ощущал огромную силу ненависти исходящей от шамана по отношению к матери. Именно поэтому не обращался к деду, великому знахарю прерий, с просьбой помочь ей поскорей благополучно явить на свет еще одного падука.

Бережно положив в кожаный мешочек ожерелья  и пояса, заметил, что там нет амулета Белой Ласточки. Амулет был единственной ценной вещью из прошлой жизни матери. На  веревочке весела небольшая,  выполненная из светлой глины полоска, на ней изображались две ласточки, поднимающиеся к звездному небу. Одна из ласточек была белой. В честь этого амулета и стали в селении звать неприметную рабыню Белой Ласточкой. Даже когда на свадьбе ее заставили снять амулет, имя женщины не изменилось из-за кроткого, мягкого, уступчивого характера. Да к тому же она действительно повадками напоминала ласточку, маленькую, хрупкую, с быстрыми, стремительными движениями. Слышащий песни подумал, подумал и понял, что мама взяла амулет с собой в типии: в такое непростое для нее время помощь предков, конечно же, не повредит. Она будет усердно молиться своим духам, и они  ей обязательно помогут!

Мальчик улыбнулся. На душе сразу стало легче. Вот теперь все будет хорошо! Может быть, сегодня у мамы появится новый сын или дочь, и тогда они все вместе заживут, как прежде! Настроение ребенка изменилось, и, вздохнув полной грудью, он вышел из жилища.

Присев возле викиюпа, позвал Короткого Хвоста, тот расшумелся и, подпрыгивая с радостью, подбежал, на ходу рассказывая все новости прерий. Он и посвистывал, и пощелкивал, и потрескивал, так старался, что скоро устал и спрятался под коленками мальчика. При этом зорко поглядывал из укрытия, в любую минуту готовый поднять тревогу  и броситься в норку от приближающейся опасности.

Слышащий песни решил не давать спуску приятелю, устроил соревнования в скорости. Прихлопывая в ладоши, мальчик подпрыгнул и побежал все быстрее и быстрее, за несколько минут пересек селение падуков, выстроенное особым круговым порядком, с целью наилучшего и скорейшего отражения врагов. Он не пытался оторваться, показывая Короткому Хвосту, что тот вполне может его догнать. Луговая собачка, делая бесчисленные обманные движения, так старалась догнать хозяина, что совсем выбилась из сил и резко бросилась ему под ноги, прося пощады. Слышащий песни не был готов к такому маневру и кубарем перелетел через хвостатого друга. Каменистая сухая земля и выжженная солнцем пожухлая трава никак не могли смягчить падение ребенка. Задев большой острый камень, он сильно поранил ногу.

Кровь ниже колена не желала останавливаться уже долгое время, рана была глубокой, и резкая боль мутила сознанье, но мальчика это совсем не волновало. Он почти мужчина, не приучен обращать внимание на какие-то незначительные ушибы, но вот то, что кровь все текла и текла медленным ручейком, могло стать большой неприятностью. Приложив потертый ведьмин орех, долго сидел, не шелохнувшись. А вдруг взрослые заметят и поймут, что он нарушил древний обычай племени не подходить к типи рожающих женщин? Наказания для себя он не боялся, но ведь могут во всем обвинить  Белую Ласточку! Страшно, очень страшно подумать, что скажет и сделает отец! А вдруг он прислушается к мнению старейшин и прогонит маму?!

Выход подсказал Короткий хвост. Заметив в небе высоко парящего орла, он, оценив ситуацию, шустро юркнул под стоящий рядом высокий кактус, притаился, замерев неподвижно.

 Мальчик, забыв о боли, дернул ногой. Красно-зеленая лепешка сползла с места ушиба, обнажив свежую незатягивающуюся, кровоточащую  рану. Привязав лоскутком листья ведьминой травы, натянув кожаные мокасины повыше и стараясь не припадать на ногу, Слышащий песни вернулся в родной викиюп в сопровождении совсем невеселого пушистого зверька с одной горячей пульсирующей мыслью: «Сейчас мне может помочь только орлиное  крыло великого шамана».

План действий был таков. Нужно незаметно, минуя столб солнца, попасть в святая святых племени, в типи с амулетами всех духов-покровителей падуков. Затем взять ритуальное крыло шамана, сказать нужное заклинание и счистить им с себя болезнь. После так же незаметно вернуться в жилище. И все это проделать, не привлекая к себе постороннего внимания, особенно Орлиного Глаза.

Удача сопутствовала мальчику. В это время в стойбище все были заняты своими делами: мужчины чинили и обновляли охотничье снаряженье, женщины – кто выделывал шкуру бизона, а кто готовил еду, не  проявляя интереса к передвижениям слегка хромающего ребенка. Оказавшись в типи с алтарем, на котором висел священный узел с амулетами всех почитаемых святынь племени, трещотками и бубнами, гнездом гром-птицы, испугался. Наверное, подумал Слышащий песни, дед хочет украсить гнездо перед водружением на столб в канун большого праздника пляски солнца. Значит, надо торопиться, пока Орлиный глаз не вернулся! Он оглянулся в поисках так необходимого ему знахарского атрибута и вдруг услышал приближающиеся шаги. Метнулся к алтарю и забился за полками с травами и различными настойками, затих, казалось, что даже дышать  перестал, а думать и вовсе боялся. Что скажет и сделает великий шаман, обнаружив его здесь, и представить невозможно…

Орлиный Глаз уже очень долго пел песню без слов, постоянно помешивая варево в глиняной плошке. Время от времени он останавливался, смотрел сквозь типи затуманенным взглядом и, кажется, видел мир, только ему открывающийся. Потом отпивал отвар табака и снова начинал тянуть мелодию-молитву, которую раньше, мальчик был уверен, он исполнял только после ухода белых койотов, посылая им вслед все мыслимые и немыслимые несчастья, защищая жизнь и честь падуков.

Время все шло, напряжение спало, и Слышащий песни тихонько присел, а после и лег на высушенные лечебные растения, так и оставаясь не замеченным дедом. Он уже стал подремывать, когда услышал равномерный звон. Шаман качал, постукивая о бортики  плошки, какой-то предмет, держа его за длинную веревочку. Совсем скоро Орлиный Глаз перестал петь, опустив предмет в сосуд, посидел еще немного и неспешно вышел.

Слышащий песни долго боялся пошевелиться, но решил, что сейчас все же самый подходящий момент бежать из ловушки, прихватив с собой крыло орла. Проходя мимо очага, не мог сдержаться, чтоб не рассмотреть поближе, какой же таинство совершал великий шаман. Когда он увидел в плошке с отваром мамин амулет, почувствовал слабость в ногах и боль в груди. Обессиленный, сел на землю…

 Дед самой жуткой песней-молитвой проклинал Белую Ласточку. Дрожащей рукой ребенок взял веревочку и вытянул из булькающей жижи мамин родовой оберег. Он обтер его насухо, совершенно забыв о грозящей опасности ему самому. Он четко понимал лишь одно: то, что здесь уже свершилось, изменить невозможно. Осознав это в полной мере, Слышащий песни разрыдался. Безутешные слезы капали на амулет, снова делая его мокрым, но на этот раз мальчика это не задевало, наоборот, он как бы старался отмыть любимую глиняную вещицу от грязи, болезней, ужасов, так пропитавших ее, одним словом, встать между смертью и матерью!

Стремительно вошедший Орлиный Глаз увидел следующую картину: вскочивший на ноги внук, в пол-лица огромные страдающие глаза, по щекам — дорожки от слез и решительно выдвинутая  вперед нижняя челюсть, говорящая о твердом намерении узнать правду.

— Я был здесь, когда ты, Орлиный глаз, проклинал Белую Ласточку и ее будущего ребенка! Ты, всегда указывающий путь солнца своему племени, уничтожил жену своего сына, мою мать! Я хочу знать – за что?

— В том виноват ты, Слышащий песни!

Мальчик, ожидавший чего угодно, только не этого, опешил.

— Сядь. Ты знаешь, будущий мужчина, почему тебе дали такое имя?

— Да, ко мне часто приходят песни.  Это большая редкость.

— Особенность твою заметили все в стойбище давно. С рождения ты был другим и всем понятно, что ты — моя замена. Но дело в том, что силу твою даже я постичь не мог. Вспомни, какую песню ты услышал первой.

— Со мной говорил дух-покровитель, он пропел мне песню, которую я запомнил и рассказал тебе. Главное в этой песни было видение.

 Огромное стадо бизонов паслось на равнине, они были спокойны и безмятежны, до тех пор, пока в небе над вожаком с огромной головой не появилась ласточка. Бизоны забеспокоились и вдруг снялись с пастбища, позабыв о сочной траве, побежав в сторону Драконова Каньона. Их стали окружать койоты, неизвестно откуда взявшиеся, и сжимать в кольцо, как на охоте делают наши мужчины. Тут же налетели кондоры-великаны, стали выхватывать бизонов по одному и скидывать их в пропасть, а койоты все теснили и теснили животных к обрыву!  Когда бизонов осталось совсем мало, ласточка села на голову вожаку. Это  послужило сигналом к атаке, и койоты за несколько мгновений разорвали его на куски. Все, почти все, бизоны погибли. Жалкая кучка огромного стада только спаслась.

— Ты был совсем мал, когда рассказал мне виденье. Я все думал, что же это могло значить. И понял, когда к нам пришли люди, не рожденные прериями. Совсем другие, совсем чужие. И я вижу, они чаще и чаще приходят к нам, их мысли недобры, их слова — ложь, их дела — грязь. Они хотят нашей смерти, и я вдруг понял: только твой отец, Голова Бизона, свирепый, сильный, грозный воин может наш народ спасти. Он, только он сможет объединить всех падуков прерий и одной огромной мощью смести всех хищников с нашей земли. Я так вижу. В этом спасенье всех, кто почитает Бога Усена и Гром-птицу. Я говорю правду.

— Ты хочешь принести маму в жертву?!

— Да. Она забирает его мужскую силу, она лишает воина желания воевать, она делает из жестокого охотника своей нежностью и лаской хилого кролика. А если сделать так, что Белая Ласточка умрет после прихода белых койотов, злости и коварству твоего отца не будет предела. Он будет мстить. Мстить так, как никто и никогда. Уничтожив койотов сейчас, мы дадим жизнь нашей земле. А ее любовь может стать причиной смерти всех наших детей и детей наших детей. Жертва Белой Ласточки нужна  всем падукам.

Орлиный Глаз медленно взял амулет и внимательно посмотрел на него. С удивление перевел взгляд на внука:

— Ты будешь самым великим шаманом прерий. Какую молитву ты пел над этим амулетом?

— Моё сердце пело молитву, я только плакал, — грустно ответил мальчик, отвернувшись.

— Ну что ж, я ещё раз скажу: «Я не знаю предела твоего дара, Слышащий песни». Ты победил. Моя молитва-песня потеряла почти всю свою силу.

— Как? Что ты говоришь? Значит, мама не умрет? Ее ребенок будет жить?

— И ты, и я сейчас сложили новую песню. Я не знаю силу любви Головы Бизона и Белой Ласточки, но если она  действительно крепка, им суждено умереть не скоро. Я не ведаю теперь, чья песня сильнее, они обе будут бороться всю их жизнь…

— Великий шаман Орлиный глаз, я больше не стану влиять на их судьбу. Можешь ли ты сказать так же?

— Пусть Путь солнца длится вечно, пусть Бог Усен, Дающий Жизнь, выполнит предначертанное народу прерий.