«Почему не мобилизовали резервистов и не выдвинули резервы?»
(Менахем Бегин в Кнессете, ноябрь 1973 г.)
Глава III
Теория заговора
Яков Кедми написал в 20-й главе своей книги: «Израильская разведка предоставила исчерпывающую информацию о возможных способах ведения боевых операций египетской и сирийской армиями в случае войны… Армия не была готова к войне во всех отношениях – ни с точки зрения вооружения, организации и состава воинских подразделений, ни с точки зрения тактики и стратегии, но, чтобы затушевать это, во всех неудачах обвинили разведку». Потом он задает очень хороший вопрос: «Ну а если бы разведка предупредила, что война начнется 6 октября? Разве мы были в состоянии помешать армии Египта форсировать канал? Или перебросили бы на Голанские высоты дополнительные силы? Ведь Генштаб был уверен, что при соотношении сил, которые он сам и определил, регулярные части израильской армии смогут удержать и египетскую, и сирийскую армии на границах 1967 года по меньшей мере 48 часов».
Но главный вопрос, который задает Кедми, звучит так: «Оценивая Войну Судного дня, я не раз спрашивал себя: насколько эта война была необходима? Можно ли было ее предотвратить? 2800 погибших – это было неотвратимо? Комиссия Аграната не занималась этим, да и израильское общество старалось не углубляться в этот вопрос. Предотвращение войн – не самая сильная наша сторона, Израилю не удалось избежать ни одной излишней, ненужной войны. Хотя, казалось бы, наше государство пресытилось войнами и должно было извлечь уроки из прошлого. Кроме Войны за независимость, все остальные войны Израиля можно и нужно было предотвратить. Наше общество в большинстве своем ведет себя как стадо, подогреваемое и ведомое истерическими воплями, призывающими к войне, не понимая и даже не пытаясь понять, что происходит». Если оставить без внимания совершенно необоснованные обвинения в неумении политического руководства предотвращать войны и нападки на всё израильское общество в целом, Кедми утверждает о том, что разведка предоставила исчерпывающую информацию.
Вот и доктор Ури Мильштейн на первый взгляд пытается оправдать разведку. В статье «Война Судного дня – результат сговора!», опубликованной на сайте «Седьмой Канал» от 31 октября 2010 года, он пишет: «Я думаю, что провала разведки не было! Почему не было? Потому что мы знали абсолютно всё. Мы не только видели все приготовления к войне, не только имели все планы противника, мы имели однозначное предупреждение о войне не, как известно широкой общественности, в субботу утром Судного дня, а уже в четверг. Нам всем сказали, что предупреждение поступило 6 октября от главы Моссада по телефону из Лондона в 3:00 утра, но убитый пару лет назад Маруан Ашраф[1] позвонил уже в четверг (4 октября) и передал шифр о начинающейся войне». Это почти дословно совпадает с тем, что написал Кедми. Но затем, совершенно неожиданно, Мильштейн делает головокружительный вираж и строит теорию заговора[2]: «Мое предположение – что была тайная договоренность между Садатом, Киссинджером и Даяном. Эта договоренность предполагала:
- Дать серьезные военные достижения Садату, и тем самым спасти утраченный в Шестидневной войне арабский престиж, престиж Египта и его лидера Садата в частности;
- «дать по шапке» гордым израильтянам, которые, войдя в небольшую депрессию, проникнутся готовностью отдавать территории за мир;
- американцы вынудят Израиль уйти с западного берега Суэцкого канала, где они угрожают непосредственно Каиру, что оправдает в глазах египетского народа отказ Садата от советского патронажа в пользу американского». Потом он приводит «доказательства»…[3]
Что тут сказать? Ведь сам же Мильштейн в книге «Рабин: рождение мифа» пишет: «Манипулятивный миф – это легенда, выдаваемая за правду. Когда-то люди были легковерны, и им без всякого труда можно было рассказывать о «людях с головами между плеч». Но в наш «научный» век каждая легенда должна быть логичной и правдоподобной (и тогда в нее с легкостью верят; следовательно, разница не так уж и велика). В этом виде манипуляции обязательно будет присутствовать «логический скачок» через отсутствующее «фактическое звено». Задачей интеллектуала-манипулятора является скрыть этот скачок от читателя (или от слушателя, от слушателя обычно скрыть проще). Оружием манипулятора, как правило, является риторика (красноречие, «краснобайство»)».
Именно этим он и занимается. И лучшим доказательством тому является почти полная идентичность всей этой теории заговора с фальсификациями печально известного Изи Шамира. Исраэль Шамир, этот неистовый пропагандист антисемитизма, яростный защитник палестинских террористов и ненавистник еврейского народа, прославился тем, что многократно, с настойчивостью достойной лучшего применения обвиняет еврейский народ буквально во всех преступлениях, которые происходят в мире. Он до такой степени радикален во взглядах, что с ним отказались сотрудничать даже некоторые пропалестинские издания! Например, журнал «Socialist Viewpoint», активно выступающий против Израиля, на каком-то этапе полностью отказался от сотрудничества с Изей Шамиром. Причиной послужило то, что все статьи Шамира несут в себе, согласно признанию редакторов журнала, «более чем намек на антисемитский нонсенс». Так вот, этот человек пишет в «Комсомольской правде» (которая от сотрудничества с Шамиром не отказалась, очевидно, такие фальсификаторы в «Комсомолке» весьма востребованы): «Война 1973 года между Израилем и его арабскими соседями оказалась искусной постановкой, сделанной по американскому сценарию».[4] И далее: «Так получается по раскрытому сейчас секретному меморандуму покойного советского дипломата Владимира Михайловича Виноградова. Виноградов был послом СССР в Каире в дни войны, проводил всё время с президентом Садатом и с генералами генштаба, поддерживал постоянную связь с Москвой, встречался с вершителем американской внешней политики Генри Киссинджером. Свой меморандум он подготовил, видимо, для передачи в Политбюро и в правительство в январе 1975 года, вскоре после своего возвращения с поста в Египте.
Из найденного меморандума следует, что правители Египта, и Соединенных Штатов вступили в 1973 году в сговор. Они инсценировали и провели «Октябрьскую войну» – евреи называют ее «Война Судного Дня», а арабы – «Война Рамадана».
В ходе войны единовластный правитель Египта Анвар Садат предал своего боевого союзника – Сирию и обрек ее армию на уничтожение, пропустил израильские танки в сердце Египта, подставил собственную армию под удар – для того, чтобы подружиться с Америкой. Голда Меир, которую так любили евреи, не дрогнув, отдала две с половиной тысячи своих лучших солдат на верную смерть на Суэце и в танковых боях у Китайской фермы.
Американцы крупно выиграли в результате – они вернулись на Ближний Восток, где до той поры их не было. Они стали единственным посредником во всех переговорах, вытеснили Советский Союз, «спасли» Израиль, «спасли» Египет – и всё это с помощью одной многоходовки».
Садат и Киссинджер
Удивительно, но в этом соревновании домыслов и высосанных из пальца фактов Мильштейн даже превосходит Изю Шамира! В газете «Ха-Арец» от 17 апреля была опубликована статья Ури Мильштейна, посвященная Войне Судного дня 1973 года, под названием «Заговор? Почему бы и нет»: «…Полторы недели тому назад по первому каналу телевидения дважды был показан фильм Лиоры Бармац «Кто убил моего отца?» об убийстве в Америке военного атташе ЦАХАЛа генерала в отставке Джо Элона перед Войной Судного дня. В этом фильме, вместе с другими, я высказал предположение, что Элон был убит Моссадом или американской СIА (т.е. ЦРУ – М.Б.) в связи с тем, что он узнал о планировании войны между Израилем и Египтом, в которой Израиль разрешит Египту одержать небольшую победу. Однако запланированная небольшая победа оказалась победой большой из-за упущений отделов штаба ЦАХАЛа в области военной организации, подготовки к войне и системного управления. Для того чтобы скрыть от общественности правду о том, что у нас нет настоящей армии, глава правительства и военное руководство с помощью членов «Комиссии Аграната» сфабриковали что? Армия не была готова к войне во всех отношениях – ни с точки зрения вооружения, организации и состава воинских подразделений, ни с точки зрения тактики и стратегии «упущения» службы разведки…».
Вывод Мильштейна: «сговор» был организован ради заключения мира. Вывод Шамира: заговор был задуман ради изгнания СССР с Ближнего Востока.
Позвольте, господа, задумайтесь на минутку! Ведь это же нонсенс. Голда Меир, разумеется, могла подставить под удар часть своих солдат, надежно укрытых, как ей казалось, неприступной системой укреплений «Линия Бар-Лева» (названным так арабами по имени Хаима Бар-Лева, начальника Генштаба Израиля в 1968-71 годах, выдающегося военного и политического деятеля), на возведение которой были истрачены сотни миллионов долларов, чья прочность была успешно проверена в ходе Войны на истощение. И сделать это сознательно, чтобы не выставить Израиль агрессором и зачинщиком новой войны. Если военное руководство не выражало особого беспокойства, то почему она, человек гражданский, должна была не прислушиваться к мнению своих прославленных боевых генералов? Прорвать укрепленный район чрезвычайно трудно, а если вдобавок к УРу есть еще и мощное водное препятствие в виде канала? И также УР прикрыт танками и могучей авиацией!
Что представляла собой эта линия обороны? Прежде всего – сам Суэцкий канал являлся серьезной преградой. Это нешлюзованный соединительный канал между портами Порт-Саид на Средиземном море и Порт-Тауфик на Красном море. Общая длина, включая подходные участки, – 174 километра, в том числе по перешейку – 162,5 километра. Часть трассы проходит по фарватеру в озерах Тимсах, Большом и Малом Горьких, по дну которых проложены морские каналы. Включая эти озера, длина трассы составляет 192 километра: от Порт-Саида до Исмаилии 78 километров, от Исмаилии до Порт-Тауфика 84 километра. Ширина канала – 120-318 метров! Конечно, это не Днепр, но тоже неплохой противотанковый рубеж, согласитесь.
Американский военный корабль проплывает по Суэцкому каналу.
На берегу канала был насыпан вал из щебня и песка высотой от 4 до 18 метров, оборудованы опорные пункты, рассчитанные на 30-40 человек, на вооружении которых, помимо штатного оружия, находились крупнокалиберные пулеметы, гранатометы, минометы и противотанковые орудия. На валу укрепили емкости с горючей смесью на нефтяной основе, обладающей способностью гореть в воде – их должны были вылить прямо на голову наступающего врага, создав огненный рубеж не в переносном, а в прямом смысле слова! Вдоль вала располагалась первая линия обороны: опорные пункты с железобетонными огневыми точками (так называемые «МАОЗы» – линия дотов, обеспечивающих жесткий перекрестный огонь, вооруженных пулеметами, минометами, орудиями) и эскарпами для бронетехники. Танки по башню зарывали в так называемые «аппарели» – наклонные насыпи, откуда можно было стрелять из орудия под большим углом. Всё, естественно, было прикрыто минными полями и проволочными заграждениями. Было построено две четырехорудийные 155-миллиметровые артиллерийские батареи в полукапонирах, а всего в первой линии было 12 артиллерийских батарей.
Благодаря усилиям командующего Южным фронтом генерала А. Шарона была создана и вторая линия обороны на расстоянии 8-12 километров от Суэцкого канала. Она состояла из 11 опорных пунктов, на ее постройку были также затрачены огромные деньги (Х. Герцог пишет, что всего было истрачено более 500 миллионов долларов). Вся эта укрепленная линия обороны после стремительного прорыва УРа египтянами была брошена АОИ и никакой роли не сыграла. Налицо не просчет, а разница в видении ситуации высшими офицерами АОИ. Шарон хотел видеть в первой линии обороны лишь наблюдательные пункты, а сдерживать врага предполагал именно на второй линии, чтобы заманить на израильский берег побольше египетских войск, а затем взять их в «клещи» и захлопнуть образовавшийся «котел». Но к началу войны Шарон уже был в резерве «на гражданке», а другие офицеры либо не обладали его полководческим даром, либо придерживались совершенно иной точки зрения. Поэтому укрепления второй линии были взяты египтянами без боя.
За второй линией дежурили две танковые бригады, которые должны были сбросить противника, если он всё-таки прорвется, обратно в Суэцкий канал. И, конечно, ВВС. Так что Голда Меир вполне обоснованно могла особенно не беспокоиться за своих солдат на канале, поскольку они были надежно прикрыты укреплениями и мобильными резервами. Более того, весь УР был многократно проверен в боях Войны на истощение и доказал свою надежность, ни разу египетской артиллерии не удалось разрушить ни одного форта, а все попытки египетских десантников атаковать неизменно проваливались. Но Голда не представляла себе, до какой степени военное руководство расслабилось накануне войны! Вот что пишет Х. Герцог[5] в книге «Арабо-израильские войны»[6]: «На канале было абсолютно спокойно, и поэтому израильское командование легко согласилось на сокращение войск и количества укреплений на канале. Это соответствовало растущему ощущению безопасности и желанию облегчить бремя военных расходов. В итоге из 26 укреплений береговой линии 10 были засыпаны песком, так что для введения их в строй понадобилось бы несколько недель. Из-за всего этого грань между функцией «Линии Бар-Лева» как линии наблюдательных постов и функцией оборонительной линии стерлась». Другими словами, прекрасные укрепления из-за желания сэкономить превратили в обычные НП, а вместо сплошной полосы обороны остались лишь разрозненные опорные пункты, удаленные друг от друга на несколько километров. Во всех опорных пунктах находилось гарнизоны с сокращенным штатом, а во второй линии обороны вообще никого не было. Лишь в трех южных опорных пунктах находились солдаты из 904-го пехотного батальона регулярной армии, все остальные защитники «Линии Бар-Лева» были резервистами из состава 68-го резервного пехотного батальона 16-й бригады. Самое лучшее оружие было демонтировано из-за отсутствия достаточного личного состава в соединениях. Все это напоминает «Линию Сталина»[7], мощные русские укрепления на старой советской границе, которые в 1939 году были почти полностью демонтированы из-за переноса границы на запад. Если бы эти укрепления оставались в строю, то Вермахт сломал бы себе об них зубы еще в 1941 году. Но их засыпали землей, они утратили свой грозный сдерживающий потенциал и превратились в склады, где крестьяне хранили картофель. А вот Киевский УР сумели частично восстановить и укомплектовать резервистами, поэтому он задержал продвижение самой мощной группировки Вермахта почти на три месяца (в конце концов, именно эта задержка привела в полному краху блицкрига, поскольку по требованию Гитлера было принято решение наступать не прямо на Москву, а сначала взять Киев, чего сделать с ходу не удалось: в ожесточенных боях наступательный порыв нацистов был в значительной степени растрачен). Так и тут: мощный УР на берегу Суэцкого канала превратили в карикатуру, при этом Голда Меир продолжала пребывать в уверенности, что «Линия Бар-Лева» по-прежнему представляет собой мощную крепость.
Но даже при таком положении вещей для израильского авангарда еще не всё было потеряно. Весьма вероятно, что если бы танковые бригады, дислоцирующиеся вблизи канала, были прикрыты достаточными силами пехоты и артиллерии, то египтяне не смогли бы эффективно использовать «РПГ-7», а главное – «Малютки»: операторам ракет нужно было постоянно наводить ракеты на цель, иначе стрельба становилась неточной. Если бы они находились под постоянным обстрелом артиллерии и срелкового оружия? А в бой вступили бы бронетанковые части прикрытые цепями пехоты? Тогда разгром вражеских войск произошёл бы уже в первые дни войны. Недооценка важности гармоничного взаимодействия родов войск (не только танков и пехоты!) – вот еще один важный фактор неудачи израильтян на первом этапе войны.
Представим себе ситуацию, при которой «Линию Бар-Лева» не демонтировали бы, а наоборот, усилили дополнительными войсками? Попытаемся предположить, что произошло бы тогда. Было бы лишь хуже: потери египтян были бы больше, но при этом египетская армия все равно форсировала бы Суэцкий канал – слишком долго она готовилась к этому, атакующие силы были огромными. И тогда не горстка солдат, а лучшие израильские части попали бы под шквальный огонь, и потери в живой силе, танках и авиации действительно могли поставить страну на грань военного поражения. Ведь и Киевский укрепленный район в 1941 году попал в окружение и был полностью уничтожен нацистами! Напрасно Голда Меир переживала о том, что не отдала распоряжение о полной мобилизации. Мобилизация помогла бы лишь при условии полного согласия с планом А. Шарона: сдержать врага на второй линии обороны, а потом окружить и уничтожить. Однако военное командование, даже своевременно призвав в армию всех резервистов, наверняка действовало бы точно так же, как в начале войны. Если бы это произошло, то потери были бы несравненно выше, отмобилизованные части вполне могли попасть в окружение и погибнуть. Если бы контратака 8 октября произошла бы не силами двух неполных танковых бригад, а более крупными соединениями, то жертв египетских истребителей танков, вооруженных противотанковыми ракетами, было бы куда как больше…
Фрагмент Панорамы в Каире
Принимая во внимание позицию военного командования и руководства разведки, нужно признать, что в свои 75 лет Голда Меир приняла наилучшие решения из всех возможных! Но до конца жизни она так и не поняла этого, страдая из-за больших, как ей казалось, потерь, не сознавая при этом, что любое другое развитие событий могло привести лишь к еще большим потерям. Эти потери сыграли с израильским руководством злую шутку, недооценка сил противника теперь уступила место переоценке, Садата стали считать злым гением и хитрецом, на оборону стали тратить гораздо больше средств, впадая в панику из-за любой передислокации египетских войск. Самоубийственное и лишенное всякой перспективы наступление арабских армий в начале войны произвело неизгладимое впечатление на израильское руководство, казалось, все забыли про бесславный провал всех арабских планов и про их военное поражение. До такой степени, что в конце концов Садат добился абсолютной реализации всех своих предвоенных планов: он получил полное признание в Израиле и США как выдающийся лидер современности и получил весь Синайский полуостров до последнего сантиметра. Да и общественное мнение в Израиле было таковым, что выдающуюся победу не считали победой и все были просто счастливы, когда Садат предложил мир.
После войны все вдруг стали орать на весь мир о том, что АОИ прозевала внезапное нападение. Мол, армия была не готова к войне, а командиры были некомпетентны и глупы. Что неожиданное нападение явилось провалом Моссада и военной разведки. К сорокалетию со дня начала войны в Израиле опубликовали очередную порцию совершенно секретных документов той поры, которые совершенно ясно показывают, что никакого провала не было. Разведслужбы действовали четко, как часы, добытая информация была в достаточном объеме. Однако при анализе обстановки действительно был сделан вывод о том, что войны не будет. Было ли это провалом разведки? Да. Но только не израильской, а египетской и сирийской. И Египет, и Сирия нанесли удар чудовищной силы и… фактически загнали самих себя в ловушку. Вся энергия первого удара была израсходована впустую. Если бы атакующим арабским силам действительно противостояли крупные израильские соединения и на них обрушился бы шквал ракет и снарядов, посыпались бы бомбы с сотен бомбардировщиков, если бы был нанесен тяжелый урон бронетехнике и израильская авиация была бы сожжена прямо на аэродромах, тогда можно было бы говорить о провале израильской разведки. А в действительности же в первые часы войны весь удар пришелся по отлично укрепленным позициям, в которых укрылась горстка солдат. Основы военной стратегии гласят: если перед началом битвы противник располагает крупными силами, то надо создать обманные отряды, чтобы отвлечь на них вражеские силы и рассеять вражеское войско. Что и имело место быть – основным силам израильской армии не было причинено никакого ущерба, как, впрочем, и тылу. Так, после артобстрела чудовищной силы египетская армия начала форсировать Суэцкий канал, и одновременно с этим она попытались воспрепятствовать подходу израильских подкреплений. С этой целью к перевалам Гидди и Митла внутри Синайского полуострова были высажены на вертолетах три десанта египетских коммандос силой до батальона каждый. Их судьба была плачевна: часть вертолетов неподавленная израильская авиация сбила уже в воздухе, а уцелевшие и сумевшие высадиться коммандос были блокированы и уничтожены. Всего египтяне потеряли более 360 десантников убитыми или пленными. Еще один момент: 130-я бригада морской пехоты Египта на плавающих танках и бронетранспортерах-амфибиях попыталась пересечь Большое Горькое озеро с целью поддержать своих уже уничтоженных к тому времени коммандос. Подошедшая израильская бронетанковая бригада еще в воде расстреляла часть египетской техники, высадка захлебнулась и выжившие повернули назад. Это не помешало высадке в целом, но зато был вбит клин между 2-й и 3-й египетскими армиями.
Серьезные потери у АОИ начались лишь в результате неудачных контратак танками без пехоты при поддержке авиации, которая не смогла ничем помочь сухопутным силам по причине исключительно эффективно действующих египетских сил ПВО. О порочности такой стратегии писал еще Сунь Цзы две тысячи лет назад в трактате «Искусство войны»: «На выгодную позицию противника нельзя нападать» и «…если противник … полон сил, не нападай на него!». Было верхом дерзости атаковать в лоб мощную группировку противника! За что и поплатились.
Фельдмаршал М. Аль-Гамази
Field Marshal / Mohamed Abdel Ghani el-Gamasy, 24th Egyptian defense minister and Director of operations for all forces participating in the 1973 October War
Моше Даян после войны сказал, что было допущено две ошибки. Первая ошибка заключалась в недооценке возможности арабских войск достичь высокого уровня боевой подготовки. Вторая – в недооценке некоторых видов современных видов оружия, состоящих на вооружении в арабских армиях: РПГ, «Малюток» и систем ПВО.[8] Самое страшное поражение Израиль получил ПОСЛЕ войны, когда выставил себя в идиотском свете. В то время, как я пишу эти строки, по телевидению и радио идут одна за другой программы, посвященные сорокалетию Войны Судного дня. Что объединяет все эти программы? Отсутствие аналитичности. Несмотря на очевидную победу, все пребывают в глубоком убеждении того, что сирийцы и особенно египтяне переиграли Израиль по всем статьям. На самом деле арабы обманули и обыграли не израильскую разведку, а самих себя.
Разве соответствует действительности утверждение о неготовности АОИ к войне? Разве мобилизация не произошла в рекордные сроки? Все резервисты, получив уведомление о начале боевых действий, повели себя словно части четко действующего единого механизма! Сирийцы, например, ожидали, что Израилю потребуется как минимум сорок восемь часов на то, чтобы отмобилизовать резерв. Но уже спустя десять часов первые части резервистов появились на передовой. А через неделю в бой пошли уже резервисты, которые всеми правдами и неправдами добрались до Израиля из-за границы, даже из США. Если провести параллель со 2МВ, то надо сказать, что если бы части польской армии в 1939 году были своевременно отмобилизованы, то ещё неизвестно, как закончился в этом случае гитлеровский блицкриг. Даже имея преимущество в танках и авиации, немцы не смогли бы одержать столь убедительную победу в короткий срок, если бы им противостояла не только кадровая армия, а полностью отмобилизованная польская армия. У нацистов был весьма небольшой запас боеприпасов и топлива, англичане с французами вполне могли бы действенно помочь союзной Польше, если бы война затянулась. Так что весь ход мировой истории пошел бы совершенно по другому сценарию. Как Израиль смог противостоять в 1948 году многочисленным арабским армиям? Как сумел выстоять под натиском всевозможных арабских легионов? Только благодаря тому, что с самого начала смог противопоставить противнику массовую армию, пусть даже плохо вооруженную и слабо дисциплинированную, но зато многочисленную и хорошо управляемую. Удар сирийцев и особенно египтян не смог сломить сопротивление даже ничтожных сил первой линии УРа на канале, а спустя несколько дней перед ними уже стояла могучая, отмобилизованная армия, в которой все солдаты кипели от ярости из-за вероломства врага и готовы были скрутить противника в бараний рог. Что вскоре и произошло.
Противотанковая ракета «Малютка» – главный неприятный для АОИ сюрприз войны 1973 года
Яков Кедми, например, пишет, что израильская армия не была готова к войне во всех отношениях и, кроме того, у нее было непрофессиональное командование. У меня в таком случае есть вопрос – как за 19 дней боев эта неподготовленная армия смогла разгромить вероломных захватчиков на двух фронтах и открыть себе прямую дорогу к Каиру и Дамаску? Была ли готова армия? Конечно! И доказательством тому является полный провал всех сирийских и египетских планов, истерические призывы арабских лидеров к Москве с просьбой срочно высадить советский десант и спасти их страны от полного и неминуемого разгрома. А когда стало ясно, что СССР не будет напрямую вмешиваться в конфликт, арабы на четвереньках поползли стучаться в ворота Вашингтона с просьбой о милости!
Если же говорить об отдельных недостатках в АОИ и причинах неудач первых дней войны, то они кроются в двух разных подходах к вопросам стратегии у израильских офицеров. Шабтай Тевет[9] пишет: «…Египтяне остановили выбор на так называемой «линейной диспозиции» – системе глубоко эшелонированной обороны, перенятой ими у русских. Состоит она из трех рубежей: на первом сосредотачиваются наибольшие массы живой силы, орудий и боевой техники, вторая служит на случай прорыва первой и может использоваться для подготовки контратак для поддержки передовой линии. Оба эти рубежа представляют собой сплошные ряды окопов. Между первой и второй линиями устраиваются огневые позиции, на которых в основном дислоцируются танки и противотанковые орудия, предназначенные для сдерживания бронетехники противника, если он прорвет передовой рубеж. Основная сила подобных комплексов в том, что их нельзя обойти с флангов, и атакующим в любом случае приходится штурмовать эти рубежи в лоб. Даже если им удастся преодолеть первую линию, их, уже неизбежно ослабленных штурмом, встретят огнем противотанковые пушки и танки. Когда же наступающие прорвут и эти позиции, то натолкнутся на резервный рубеж обороны.
Если египетская армия нападет на Израиль первой, стороны будут вести подвижную танковую войну. Если же Израиль пойдет на Синай, его войскам придется прокладывать себе путь через вражеские укрепления. С момента появления главным принципом ЦАХАЛа стало ведение боевых действий на территории врага, соответственно, бронетанковые войска готовились к тому, что им придется осуществлять прорывы рубежей обороны противника. Впервые концепция прорыва вражеской обороны была сформулирована, когда бронетанковыми силами командовал генерал Давид Элазар. Впоследствии его преемник генерал Таль развил доктрину: по его убеждению, прорыв следует осуществлять в дневное время силами танков при поддержке авиации, в задачи которой входит подавление артиллерии. На этот счёт офицеры ЦАХАЛа придерживались разных точек зрения. Генерал Ариэль Шарон предпочитал ночные штурмы силами пехоты при поддержке бронетехники, причем роль подавления артиллерии отводилась десантникам».[10]
Генерал Ариэль Шарон
Во время Шестидневной войны обе точки зрения были проверены на практике и доказали свою состоятельность. Но перед Войной Судного дня начальником Генштаба был Давид Элазар, поэтому нет ничего удивительного, что приоритет отдавался авиации и танкам, а все остальные рода войск получали лишь крохи с барского стола.
Израиль в начале войны, как я уже писал, действовал в полном соответствии с концепцией Давида Элазара: когда египтяне форсировали канал, их попытались выбить обратно днем силами танков при поддержке авиации. Эта контратака была неудачной из-за наличия у египтян «зонтика» из ракет ПВО и множества противотанковых ракет.
Но было ли это ошибкой? Лишь на первый взгляд, но если взглянуть более углубленно, то всё выглядит не так уж однозначно. Ведь если бы отдавали предпочтение развитию артиллерии и пехотных соединений, то конфликт мог бы перейти в стадию затяжной позиционной войны с переменным успехом. Не говоря уже об экономических потерях. А Шарон вовсе не был против авиации и танков, просто он предпочитал применять их иначе, отдавая себе отчет в том, насколько важна роль пехотных соединений в современной войне. Если бы существовал паритет в воздухе, то это привело бы к бомбардировкам израильских городов и неизбежным жертвам среди мирного населения. Так как приоритет в развитии отдавался авиации, то, несмотря на неудачи и большие потери в первые дни войны, ни одна вражеская бомба не разорвалась на территории Израиля. Попытка Сирии обстрелять Мигдаль-Эмек, кибуц и авиабазу Рамат-Давид ракетами «FROG-6» («Луна») привела к тому, что израильские ВВС немедленно разбомбили здание генштаба в Дамаске и штаб сирийских ВВС, после чего больше таких попыток арабами не предпринималось. Во время Войны Судного дня израильские пилоты сбили 277 самолетов врага, собственные потери составили 5 боевых машин. Все остальные самолеты были уничтожены ракетами ПВО, которых израильские летчики назвали самым лучшим арабским асом. Во второй половине Войны Судного дня израильская авиация вновь господствовала в небе! Когда танкисты осознали, что им противостоит враг, которого невозможно сломить отчаянными лобовыми атаками, то ситуация кардинально изменилась – более мощные и дальнобойные орудия, установленные на израильских танках, свели на нет всё численное преимущество арабских бронетанковых частей. Даже такой важный фактор,как приборы ночного видения не были использованы арабами в должной мере. Не очень помогли и противотанковые ракеты. В чем же тут ошибка?!
Хаим Герцог не оригинален – как и все остальные, он оценил стремительное развитие военной авиации как ошибку: «С военной точки зрения наиболее важным изменением израильской стратегии было решение бросить в бой военно-воздушные силы Израиля и использовать самолеты как «летучую артиллерию», вместо того чтобы увеличить мощность наземной артиллерии. Выбор этой стратегии оказался грубой ошибкой. Предубеждения израильских стратегов заставляли их переоценивать возможности танковых корпусов и авиации и мешали создать более точный баланс между различными родами войск».[11]
Израильские танки контратакуют на Голанах.
Почему это явилось ошибкой? Ведь уже Вторая Мировая война наглядно показала, насколько возросла роль авиации в современной войне. Авиация теперь решает множество задач, как тактических, так и стратегических. Например, арабский флот был намного мощнее израильского и мог нанести серьезный ущерб, однако из-за господства в небе израильской авиации боевые корабли не принимали активного участия в войне, предпочитая преимущественно скрываться в портах, под прикрытием ПВО и береговых батарей.
Израильская авиация со времен Шестидневной войны наводила панический ужас на врага. Во многом в этом были виноваты сами арабы – ради воодушевления своих войск накануне войны по телевидению демонстрировались сцены пыток сбитых израильских летчиков. Впрочем, этих героев-летчиков – Эйтана, Магена и Нахмани – удалось спасти благодаря дерзкой операции израильского спецназа во главе с Э. Бараком, захватившего на территории Ливана в плен сирийских генералов и высших офицеров. Летом 1973 года произошел обмен пленными. Из-за жестокости арабов по отношению к сбитым летчикам и их пренебрежения Женевскими конвенциями о военнопленных все израильские пилоты прекрасно осознавали, что существует лишь один вариант: победить или умереть.
Хагай Губерман в статье «Так мы победили Войну Судного дня» от 24.09.2013 недоумевает: «До сегодняшнего дня неясно, по какой причине два сирийских танковых полка, во второй день войны продвигавшихся на юге Голан и прошедших Рамат Магшимим, остановились и не пошли дальше по западным склонам в сторону Кинерета. В тот день никакие израильские силы не преграждали им дорогу в Галилею. Это было одно из явных чудес той войны». На самом деле никакого чуда не было! У сирийцев просто не существовало планов продвижения вглубь Израиля. Но если бы эти танки продолжили свое продвижение вперед, то на каком-то этапе они вышли бы из под защитного «зонтика» ПВО. После чего последовал бы немедленный разгром с воздуха.
Израильский «Фантом»
- На вооружении израильских ВВС находились самые современные американские боевые самолеты, которые завоевали абсолютное господство в воздухе. Летчики ВВС Израиля были самыми подготовленными и тренированными пилотами в мире, они совершали от 400 до 500 вылетов в год! Это просто-таки ошеломляющая цифра, никто в мире не имел такой подготовки, даже американские летчики во Вьетнаме. Все воздушные бои заканчивались плачевно для арабских асов. Если и была допущена ошибка, то она заключалась лишь в недооценке великолепных советских комплексов ПВО.
- ИИзраильские генералы также показали себя с самой лучшей стороны. Они показывали образцы мужества своим подчиненным, оставаясь словно высеченными из стали под смертоностным огнем противника, как генерал Авраам (Альберт) Мандлер, который руководил сражением из командной бронемашины М113. Он погиб вместе со всем своим штабом в результате прямого попадания вражеского снаряда. Израильские танки под командованием боевых генералов Эйтана, Пеледа, Ланнера на севере отбили яростные атаки сирийцев, выбили их на сирийскую территорию и повели наступление на Дамаск, круша эшелонированную оборону врага, практически уничтожив все бронетанковые части врага. Лишь помощь Сирии со стороны её многочисленных союзников: иракцев, иорданцев, кубинцев и прочих – спасли агрессоров от полного разгрома.
Кроме того, эта война убедительно доказала, что израильские офицеры обладают истинно полководческим даром, их решения были великолепны до такой степени, что вошли в учебники по военной стратегии.
Рассмотрим лишь два примера. Генерал А. Шарон. Чтобы оценить его талант, обратимся к истории. После внезапного нападения Вермахта на Красную армию в 1941 году завязалось ожесточенное Приграничное сражение на колоссальном пространстве от Балтийского до Черного моря. Через несколько недель оно завершилось полным разгромом Красной армии, который едва не привел к проигрышу всей войны. Только в Белостокском выступе погибло три советских армии, погибли сотни тысяч солдат и офицеров, авиация и бронетанковые части, были уничтожены тысячи боевых самолетов и танков, артиллерийских орудий и т.д. Красноармейцы попадали в окружение и массово сдавались в плен. Советские армии отступали на всех направлениях, а нацисты – напротив, стремительно наступали. В начале июля 1941 года нацистские армии форсировали Западную Двину и Днепр, развивая наступление на Смоленск. Положение, без преувеличения, было катастрофическим Нужно было во что бы то не стало задержать гитлеровское наступление, но как именно это сделать – никто из советских командующих не знал. 4 июля 1941 года по указанию Сталина произошла полная смена командования Западного фронта. Генерал армии Д.Г. Павлов и его начальник штаба генерал-майор В.Е. Климовских были арестованы, а впоследствии расстреляны, поскольку Сталину было важно переложить свою вину за крупнейший стратегический просчёт в мировой истории на кого-нибудь другого. Командование фронтом принял Маршал Советского Союза С.К. Тимошенко, членом Военного Совета (то есть главным политруком) был назначен любимчик Сталина армейский комиссар 1-го ранга Л.3. Мехлис, а в должность начальника штаба вступил генерал-лейтенант Г.К. Маландин.
Вступив в должность, маршал Тимошенко лихорадочно искал решение, чтобы остановить германское наступление и преломить ход боевых действий в свою пользу. Он приказал реорганизовать войска: вывести из боев изрядно потрепанные и поредевшие войска 4-й армии на доукомплектование, а силами ее соседа слева, 21-й армии, усилив последней фронт обороны, прикрыть могилевское направление.
10 июля нацистам удалось форсировать Западную Двину и Днепр. Они начали развивать наступление на Смоленск. Советское командование было поставлено в трудное положение, весь фронт мог попросту развалиться под немецким ударом. В этот критический момент комкор Л.Г. Петровский предложил командованию смелое решение – переправить свой корпус на восточный берег Днепра и совершенно неожиданно ударить по тылам празднующих победу нацистов. Получив «добро» от маршала Тимошенко, комкор Петровский ранним утром отдал приказ открыть шквальный артиллерийский огонь из всех орудий, а после артподготовки со своим корпусом успешно форсировал Днепр и стал быстро продвигаться вглубь захваченной нацистами территории. Его войска словно снег на голову обрушились на ничего не ожидающих гитлеровцев, которые в это время прятались от изнуряющей июльской жары по домам в Рогачеве и Жлобине. Естественно, что они не выдержали удара войск Петровского и бежали. 63-й корпус отбил у врага сначала Рогачев, затем Жлобин и продолжил наступление в сторону города Бобруйска. Южнее 232-я стрелковая дивизия 66-го стрелкового корпуса продвинулась до 80 километров и захватила переправы на реках Березина и Птичь.
Командование Вермахта приостановило наступление, и вместо того, чтобы развивать успех на западном берегу Днепра, спешно направило против Петровского резервы: 43-й и 53-й армейские корпуса. Они ненадолго сдержали наступательный порыв советских войск, однако уже 25 июля 63-й стрелковый корпус, произведя перегруппировку, возобновил наступление в направлении Бобруйска и к 19 часам вышел на рубеж Веричев, Заболотье, Великий лес, Рудня Малая, Лесань. Ожесточенные бои продолжались до конца июля, корпус Петровского приковал к себе крупные силы противника и задержал стремительное наступление нацистов вглубь советской территории. К концу июля 1941 года части 63-го корпуса вклинились в глубину расположения противника до 30 километров, и лишь 30 июля корпус прекратил наступление и вынужденно перешел к обороне. Это был первый успешный контрудар советских войск в ходе Великой Отечественной войны.
Мне неизвестно, изучал ли Ариэль Шарон историю боевых действий начального периода ВОВ, однако он блистательно повторил тактический ход комкора Петровского. Собственно, это было не совсем его решение, этот план был разработан совместными усилиями Генштаба, но блестящая реализация, полная гениальных импровизаций, была именно Шарона. В ночь на 16 октября 1973 года он сделал то, что полностью преломило ход войны: форсировал Большое Горькое озеро на стыке 2-й и 3-й египетских армий силами семи трофейных лёгких плавающих танков ПТ76 и восьми БТР 50П и захватил плацдарм на египетском берегу. Пребывавшие в состоянии эйфории после успешного форсирования Суэцкого канала, египтяне оставили немного войск для прикрытия западного берега. Захватив плацдарм, израильские саперы под артиллерийским огнем и бомбами навели понтонный мост, по которому на западный берег пошли израильские танки. Это внесло сумятицу в ряды египетских войск, они попытались отрезать прорвавшихся израильтян. С этой целью они повели наступление силами двух дивизий: 21-й танковой и 16-й пехотной, в бой были брошены крупные силы авиации, налетов было совершено больше, чем за всю войну. Основное сражение завязалось возле брошенной японской экспериментальной сельскохозяйственной станции на берегу Горького озера, прозванной израильтянами «Китайская ферма». Сражение шло ночью и продолжалось днем. В ночном бою войска Шарона подбили около 150 египетских танков, потеряв 70 своих. Днем египтяне потеряли еще 160 танков, а израильтяне – 80. Попытка египетского командования переломить ход сражения в свою пользу бросив в бой отборную бригаду, состоящую из новейших танков Т-62, закончилась полным провалом: израильские «Паттоны» подбили 86 танков, потеряв лишь четыре машины, которые, преследуя противника, напоролись на минное поле. Поле этого боя стратегическая инициатива полностью перешла к израильским войскам. Всё новые и новые части перебрасывались на западный берег канала.
Танк Т-62. СССР поставил больше тысячи таких машин в Сирию и Египет.
Несколько в тени (потому что не пожелал продолжить карьеру в политике) остался второй выдающийся командир, который совершил не меньше подвигов, чем Шарон – генерал-майор Авраам (Брен) Адан, легендарный вояка, получивший прозвище «Брен» в честь английского ручного пулемёта. Командуя 162-й дивизией, он сумел сохранить ее боеспособность после неудачной контратаки 8 октября. В своих мемуарах «On the Banks of the Suez» Брен написал:
«Глядя на непрерывный поток наших танков, возвращающийся с поля боя, я с трудом верил своим глазам. В какой-то момент в течение этого дня я не был уверен, что у меня всё еще есть дивизия. Теперь, когда я смотрел на темные силуэты танков с их командирами, возвышающимися из их башен, мое сердце переполнялось гордостью и симпатией к нашим солдатам. Мы вместе прошли через этот ужасный день, понеся тяжелые потери, однако наша дивизия по-прежнему продолжала функционировать… Мы начали этот день со 170 танками, а закончили со 100. 40 было сильно повреждено, а 25 – оставлено на поле боя. Однако, благодаря самоотверженной работе ремонтных групп, на следующее утро моя дивизия имела 120 танков… Маленькая дивизия, но готовая к бою». 162-й дивизия, получив подкрепления, нанесла египетским танковым частям сокрушительное поражение, переправилась на африканский берег канала, пошла по тылам врага, расширяя захваченный плацдарм, а затем поставила жирную точку, полностью окружив третью египетскую армию. 19 октября началось решительное наступление, сопротивление египетских войск было сломлено и израильские танки уничтожили египетские ПВО на западном берегу канала, дав возможность своим ВВС захватить господство в воздухе. После того, как был захвачен аэродром Фаид, позволивший наладить воздушную поддержку израильских войск, египетская армия была обречена на поражение, ее уничтожение было лишь делом времени.
Имея таких генералов, невольно понимаешь, почему Голда Меир так им доверяла.
Что же касается офицеров среднего и нижнего звена, то во время войны они также доказали свою профессиональную подготовку высшего порядка. Например, Авигдор Кахалани, который во время Шестидневной войны получил страшные ожоги, у него было обожжено до 60% тела. Тем не менее, несмотря на инвалидность, он вернулся в строй. Получил звание подполковника и к началу Войны Судного дня командовал 77-м танковым батальоном на Голанских высотах. Когда началась война, то соотношение сил было один к восьми в пользу сирийцев, тем не менее, танки Кахалани уничтожили огромное количество вражеских машин и остановили врага, а затем перешли в решительное контрнаступление и одержали убедительную победу.
* * *
- Кедми также сравнивает начало Войны Судного дня с началом Великой Отечественной войны. Мол, и в том, и в другом случае налицо были просчеты командования, которые и привели к разгрому. Я бы мог написать многое по поводу Красной армии, которая закончила войну в поверженном Берлине, захватив половину Европы, что является наилучшим доказательством ее готовности к войне. Действительно, внезапное нападение Вермахта привело к разгрому передовых частей Красной армии. Только вот не совсем ясно, где тут проходит параллель с АОИ. Ущерб, причиненный израильским подразделениям в результате неожиданной атаки, если брать в расчет количество вражеских войск, был минимален. Все укрепленные пункты на Суэцком канале попали в окружение, но численность гарнизонов была столь ничтожна, что их уничтожение не могло никак повлиять на общий исход боевых действий. Даже если принять во внимание, что 7-го и 8-го октября египтянам удалось остановить контратаку израильских танков и сжечь большую часть боевых машин, тем не менее, нельзя воспринимать это как серьёзное поражение. Ведь оставшимся в строю танкам удалось в порядке отступить и перегруппироваться, а потери египтян были столь велики, что они были вынуждены приостановить наступление и сконцентрировать усилия на уничтожении окруженных опорных пунктов на «Линии Бар-Лева». Таким образом, совершенно очевидно, что никакого разгрома израильских войск в результате внезапного нападения просто не было! На Голанах действительно 188-я бронетанковая бригада попала в окружение и была почти полностью уничтожена. Однако это лишь одна бригада, и кроме того, свою задачу сковать наступающие силы врага и задержать его продвижение вперед она выполнила полностью, благодаря чему спустя три дня врага вышибли обратно. Внезапное нападение арабов обошлось Израилю примерно в тысячу убитых, было потеряно 300 единиц бронетехники, ПВО арабов нанесла значительный ущерб израильским ВВС. Израиль действительно не привык нести такие потери, но в ходе навязанной ему мясорубки хуже могло быть, а лучше – нет. А потом наступил перелом, инициатива полностью перешла в руки АОИ. Где же разгром? Разве корректно сравнивать потери Израиля с потерями Красной армии? Ведь только за первые пять месяцев боев потери РККА достигли четырех миллионов солдат и офицеров (более миллиона убитыми, почти три миллиона пленными, было уничтожено около 20 000 танков и почти вся авиация). Вот это действительно колоссальные потери. Или приведу еще один исторический пример: внезапное нападение Японии на главную базу американского флота на Гавайях, в Пёрл-Харбор. В результате этого нападения Тихоокеанский флот США фактически был выведен из строя и не мог оказывать какого-либо противодействия японцам в юго-западной части Тихого океана. Из восьми американских линкоров четыре – «Аризона», «Калифорния», «Оклахома» и «Западная Виргиния» – были потоплены, а другие четыре – «Мэриленд», «Пенсильвания», «Невада» и «Тенесси» – получили серьезные повреждения. Также были пущены на дно три эсминца и четыре малых корабля. В результате ожесточённой бомбардировки вышли из строя плавбаза гидросамолетов и три легких крейсера, было уничтожено 188 самолетов, более 60 машин было повреждено.
Возвращаясь в 1973 год, надо признать: разгромлены были лишь арабские войска на всех фронтах, не помогли и иностранные интервенты – иракцы, саудовцы, иорданцы, марокканцы, кубинцы, кувейтцы, северокорейцы, советские советники и прочие «интернационалисты».
Высочайшую боеготовность АОИ и ее способность виртуозно действовать в самых ужасных условиях внезапного удара объявили просчетом…
* * *
На Голанских высотах также была создана, как казалось, мощная линия обороны: целая сеть из множества дотов, опорных пунктов и укрытий, построенных из камня, железобетона или вырубленных прямо в скалах. Всё было соединено воедино – артиллерийские и пулеметные позиции, окопы полного профиля, соединенные ходами сообщения. Были построены хорошие дороги для того, чтобы подкрепления, прежде всего танковые части, могли быстро добраться до фронта. В полосе обороны широко применялись ложные мероприятия: были построены ложные объекты и позиции, имитировалось передвижение несуществующих в природе войск. Настоящие же укрепленные позиции построили на господствующих высотах и тщательно замаскировали. Все укрепления были приспособлены к круговой обороне, имели много боеприпасов, продовольствия и воды. Сирийцам пришлось бы наступать по труднопроходимой местности с заранее пристрелянными позициями, через минные поля и проволочные заграждения (так и произошло, в 1973 году сирийцы потеряли несколько сот танков на одних только минах).
Но при этом все как-то забыли, что в 1967 году Израиль преодолел ещё более укрепленные позиции за считанные дни! Налицо была недооценка противника и завышенная оценка собственных сил.
Впрочем, такая завышенная оценка тоже не базировалась на пустом месте, ведь армия была победоносной и если брать в целом, хорошо вооруженной и укомплектованной, с талантливыми офицерами во главе. Что и проявилось в полной мере на втором этапе боевых действий. Египет и Сирия могут сколько угодно кричать о том, что ими в 1973 году была одержана победа. Однако если сопоставить соотношение сил на начальном этапе войны, то становится очевидным, что взятие полупустой «Линии Бар-Лева» силами двух полностью укомплектованных армий не может являться поводом для торжества. Если бы после этого последовало стремительное и удачное наступление вглубь израильской территории, то тогда – быть может и был бы достигнут определённый результат, но ведь ничего подобного не наблюдалось. А сирийское наступление на Голанах можно рассматривать в качестве учебного пособия – как не следует воевать: имея преимущество в семь-десять раз во всем, имея преимущество благодаря внезапности нападения, за несколько дней сирийцы были разбиты и отброшены на исходные рубежи. Но это смешно, в Берлине никто не открывает музея победы над СССР в 1941 году, поскольку цыплят по осени считают. Немецкий фельдмаршал Манштейн написал свои мемуары и озаглавил их «Утерянные победы», что справедливо. В них он изливает горечь от поражения и пытается проанализировать, что именно привело к поражению Вермахта после серии блистательных побед. Скажем, самой значимой победой у Манштейна было взятие Севастополя 9 июля 1942 года после 250 дней осады. Потери Красной армии поражали воображение: была разбита стотысячная группировка, располагавшаяся на стратегически важном участке фронта, советская авиация более не могла угрожать румынским нефтяным промыслам в Плоешти, а флот потерял возможность действовать на коммуникациях противника в северной и северо-западной части Чёрного моря. Однако уже 7 мая 1944 года советские войска отвоевали город обратно. Это типичный пример утраченной победы. Что же можно сказать про внезапное нападение и разгром очень небольших передовых израильских войск, которое затем переросло в полную утрату стратегической инициативы и окружение целой армии, – разве это победа? Впрочем, если в центре Парижа стоит Триумфальная арка, воспевающая утраченные победы многократно разгромленного наглову тирана Наполеона, то почему бы египтянам и сирийцам и не скопировать такой способ выдавать желаемое за действительность?
Мое мнение – никакого «сговора» не существовало и в помине. Кроме того, вся эта «теория заговора» является лишь жалким плагиатом изданной в 1978 году книги «Связь по квадрату» Дорона Хакими, писавшего под псевдонимом «Дорон Хай», в которой выдвигаются аналогичные обвинения израильскому руководству и доктору Киссинджеру, дополненные фантастическими и ничем не подкрепленными предположениями. По-моему, бездействие правительства было вынужденным и должно было хоть как-то компенсировать стране проигрыш в войне за мировое общественное мнение. Кроме того, армейское руководство расслабилось, чересчур понадеявшись на неуязвимость своих укреплений, а правительство «смотрело в рот» своим победоносным генералам. А если бы такой сговор действительно существовал, то совершенно неясно, ради чего египтянам надо было тайно сосредотачивать более двух тысяч орудий и минометов, которые обрушили на головы израильтян настоящий вал огня из 100 500 снарядов и мин? Голда Меир даже ради достижения мира никогда не пожертвовала бы своими отборными танковыми частями и авиацией, отправляя их на уничтожение в бессмысленных попытках сбросить противника обратно в канал. Если бы был сговор, то израильская авиация не бомбила бы переправы, теряя десятки лучших самолетов в отчаянной попытке остановить наступление врага. И бронетанковые бригады не бросили бы в самое пекло, чтобы они там сгорели, словно свечи – их просто отвели бы в тыл. Израильский историк Ави Коэн пишет в своей книге «The Worst – Kept Secret» о Войне Судного дня как о самом драматичном моменте в истории Израиля: когда стало понятно, что передовые войска разбиты, то Моше Даян предложил правительству задействовать израильский ядерный потенциал. Предположим, что это недостоверная информация, но она всё же отражает атмосферу неопределенности тех дней, когда никто в правительстве толком не знал, что нужно предпринять, чтобы преодолеть кризис. Государственный архив Израиля опубликовал секретные протоколы заседаний кабинета министров, состоявшихся сразу после начала арабо-израильской войны 1973 года. Вот что мы читаем: «Линия канала потеряна, – заявил Даян с обескураживающей откровенностью. – Предлагаю отступить к линии истоков» – иными словами, отойти на 30 километров к северу. Это было трагическим решением прежде всего для раненых: «Где сможем эвакуировать – эвакуируем, и в местах, откуда мы не можем эвакуировать, оставим раненых. … Мы должны сказать им правду: мы не можем до вас добраться. Пытайтесь прорвать осаду или сдавайтесь».
Голда Меир прервала его: «Я не понимаю. Я думала, что мы начали наносить по ним удар, как только они пересекли канал [Суэцкий]. Что произошло?»
Даян: «Мы потеряли танки. Был массированный артиллерийский обстрел, и наши танки были разбиты. Самолеты не могли приблизиться из-за ракетного огня. Тысячи артиллерийских залпов позволили их танкам пересечь канал, не позволяя нам приблизиться. Планы и методы – русские. Три года подготовки».
В тот день Даян признался: «Я недооценил силу противника и плохо просчитал возможности наших войск. Арабские солдаты улучшили свои навыки, у них много оружия…».
Потом он заявил: «Они [арабы] хотят захватить землю Израиля. … Захватить Израиль и покончить с евреями».[12]
Заговорщики себя так не ведут: к чему нервничать и панически говорить о грядущей катастрофе, если всё развивается согласно плану?
А человек номер два в израильском правительстве, министр обороны Моше Даян, окутанный ореолом славы, совершил две грубых ошибки: не только не придал никакого значения мирной инициативе Египта в 1971 году, но и не придал значения приготовлениям арабских армий к войне после Войны на истощение. А главное – он сумел убедить в том же и Голду Меир, которая не доверяла арабским лидерам и не поняла, что в Египте недовольны СССР и происходит решительный поворот в сторону США.
Однако не всё так однозначно. Немецкая газета «Die Welt» 09.06.2013 опубликовала статью «Wie Willy Brandt den Nahost-Frieden verspielte», в которой утверждается на основании недавно открытых документов из Государственного архива Израиля, что незадолго до войны Голда Меир попросила канцлера Германии во время его визита в Египет передать личное послание Садату. Голда Меир сказала, что Израиль готов «очистить практически все завоеванные в ходе Шестидневной войны в июне 1967 года территории на Синайском полуострове» и предложила немедленно начать тайные переговоры. Канцлер, тем не менее, уклонился от этого, поскольку принципиально не был готов выступать посредником на Ближнем Востоке. Словом, кажется, что сама судьба уготовила эту войну.
Неужели Голда Меир и Моше Даян не отдавали себе отчета в том, что вступив в заговор вместе с Садатом и Никсоном, они слетят со своих кресел после войны? Найдется ли в мире хоть один человек, готовый пойти по доброй воле на политическое самоубийство? Нет, всё было проще – они просто не доверяли Садату и пребывали в абсолютной уверенности в превосходстве израильских танков и авиации над арабскими войсками и в неприступности УРов на Суэцком канале и на Голанах.
* * *
Неправ и Изя Шамир, поскольку не понимает значения сленгового слова из русского новояза «лохотрон».[13] Всю историю арабо-советских вообще и египетско-советских отношений в частности можно обозначить именно этим ёмким понятием. Владимир Жириновский как-то сказал о прощении долга РФ Киргизии: «Восток уважает силу. А если сейчас вы даете и прощаете, они скажут – дурачки там живут, с них можно деньги тянуть, доить». Именно этим и занимались египтяне и сирийцы – образно говоря, доили тощую советскую корову. А СССР не мог поступить иначе в силу собственной идеологии: раз Египет официально объявил о начале строительства социализма, то это автоматически означало, что СССР будет снабжать страну пирамид всем, чем только сможет, а также в случае необходимости окажет и «интернациональную помощь» (то есть введет свои войска в страну). При этом советские чиновники и генералы вели себя в Египте как слон в посудной лавке: не зная местных обычаев, навязчиво поучали «товарищей», как нужно правильно строить социализм. Вели себя немногим лучше, чем английские колонизаторы, только те были богаты, а эти – бедны. Командировка в Египет для советских граждан означала не только карьерный рост, но возможность на законных основаниях заработать валюту, купить автомобиль. Вот свидетельство востоковеда лейтенанта В.М. Пака из книги «Тогда в Египте»[14] (глава «Вспоминая штаб флота»): «Многие помнят товарный дефицит, царивший у нас в стране в то время, поэтому, естественно, что ширпотреб закупался советскими загранработниками в изрядных количествах. Всё это создавало у местного населения впечатление о бедности советских людей, и многие египтяне недоуменно спрашивали: «Зачем вы нам помогаете, если сами бедные?».
М.В. Резников в книге «Сирия: горячий октябрь 1973 года» пишет: «А покупали наши на базаре Аль-Хамидийя очень дефицитный по советским понятиям товар: сотнями метров парчу, тысячами штук различные платочки и шарфики с люрексом – вкрапленными золотыми или серебряными нитями, килограммами мохер и много другое. Потом, при поездке в отпуск и после удачной переправки этих метров, штук и килограммов через таможенный контроль, вся товарная масса реализовывалась среди родственников, друзей, знакомых и в «комиссионках», постепенно превращаясь в счета на сберегательных книжках, а уж потом – в автомобили, квартиры, дачи и многие другие полезные вещи. Так на древнем восточном базаре ковалось материальное благополучие советских людей, порой и не знавших до приезда в Сирию, что существует такой базар».
Участник войны 1973 года, воевавший на стороне сирийцев М.В. Резников делится с читателями своими мыслями: «Думалось (и опять, наверное, по наивности), что октябрьские боевые действия должны были бы нас связать еще более крепкими узами доверия и открытости, хотя бы в вопросах, не касающихся государственных тайн и военных секретов. Но этого явно не случилось. А потому о смерти нашего полкового техника по радарам лейтенанта Фаузи, который погиб в октябре, мы узнали, и то случайно, кажется, в апреле или мае.
Вообще октябрьская война оставила для меня очень много вопросов, связанных с отношением наших полковых сирийских военных непосредственно к нам – советским военным специалистам и нашему месту во всем этом военно-политическом переплете. Ни во время боевых действий, ни после них я ни от кого из сирийцев так и не услышал, чтобы кто-то как-то положительно оценил сам факт присутствия граждан других государств вместе с ними на боевых позициях.
Запомнились многие мелочи-колючки, которые пытался в нашу сторону выпустить наш командир. Тогда, в период боевых действий, я им как-то не придавал значения, видимо, сказывалось нервное и физическое напряжение. Но потом, по прошествии времени, я стал задумываться над их причинами.
Например, на следующий день после начала войны, когда мы, со всеми вместе отсидев почти сутки на командном пункте, задали вопрос подполковнику Мухаммаду о нашем питании, он неоднозначно сказал, что все офицеры питаются за свой счет, а бесплатно он может покормить нас только солдатским пайком. И в подтверждение своих слов распорядился принести нам огромную миску бургуля – еды в виде сухой каши, приготовляемой из смеси злаковых культур. Вот так угощение, усугубленное восточным гостеприимством.
Все дни противостояния, и особенно во время воздушных налетов наш командир частенько искал нас по полку. Зачем? Переживал за нас? Не думаю. Видимо, считал, что никто иной из полка, а мы должны быть на переднем крае вооруженной борьбы, отрабатывая сирийские лиры. Коль присланы помогать – вперед, не жалей живота!
Ну, и последнее – безосновательные претензии к советским гражданам и мое изгнание из полка как следствие их непринятия. Что это всё значило? Доказать свое властное превосходство, указать нам наше место, унизить, оскорбить. Я, конечно, могу и ошибаться, но вот такое чувство у меня осталось».
Резников был честным служакой, арабистом и никак не был связан с КГБ, не был он и замполитом. Всю войну провел в окопах, честно отрабатывал свою миску бургуля, а когда после окончания боевых действий прибыл в своей испачканной сирийской военной форме в резиденцию ГВС[15], на него наорал и выкинул за ворота лощёный аппаратовский начфин. Если сирийцы с трудом терпели толковых специалистов, которые рискуя жизнью помогали им всем, чем только можно, то что уж говорить об отношении к «друзьям», которые всё время говорили про тезисы В.И. Ленина о возможности выхода революционной борьбы угнетенных народов за рамки буржуазно-демократической революции? Про тезисы К. Маркса и Ф. Энгельса – мол, переход слаборазвитых в экономическом отношении стран от феодализма к социализму, минуя развитое капиталистическое общество, связан с «внешними условиями». Чем занимались в Египте и Сирии многочисленные замполиты, можно понять, почитав свидетельство К.В. Пирогова «Египет дарит свое сердце» из той же книги «Тогда в Египте». Он вспоминает: «Особенно хочется отметить агитационно-пропагандистский коллектив, который возглавлял начальник политотдела подполковник Р.А. Кудрявцев. …Регулярно проводились теоретические и методические собеседования, комсомольские активы, семинары. Именно коллективный опыт выработал те формы и методы агитационной работы, которые широко применялись в подразделениях. Видное место среди этих форм занимала политическая информация. Вот темы некоторых из них: «Провокационные действия израильских захватчиков», «В.И. Ленин о разбойничьем характере американского империализма», «Передовые люди нашей части» и другие. Политинформация, посвященная жизни подразделений, превращалась не в простой разбор служебной практики, из фактов делались выводы для работы, направленной на новые славные дела. В конце всегда оставалось время для ответа на интересующие слушателей вопросы. При клубе работал целый актив передовых офицеров, который возглавлял пропагандист части майop Шинко А.Ф. В его актив входили передовые офицеры – старшие лейтенанты Андреев В.И., Николаев И.Ф., Рындин А.С., капитаны Андреев Н.А., Брыжко Г.С., майор Торопов Э.Н., все заместители командиров дивизионов по политической части, да разве всех можно перечислить. Изучая запросы и пожелания личного состава, актив строил планы культурных мероприятий». То есть друзья народа были представлены в арабских странах целыми легионами! Пирогов затем поясняет, как они героически исполняли свой «интернациональный долг»: «Ежемесячно проводились Ленинские чтения с просмотром кинофильмов, диафильмов, прослушиванием грамзаписей речей В.И. Ленина. В канун 30-летия начала Великой Отечественной войны удачно был проведен тематический вечер на тему «Империализм – злейший враг народов». На вечер были приглашены воины из подразделений, а также арабские военнослужащие, которые с интересом рассматривали фотовыставку «Я ненавижу империализм» (ну чем не «двухминутка ненависти» у Оруэлла, в течение которого члены Партии Океании должны были посмотреть фильм, изображающий врагов Партии, выразить свою ненависть к Эммануэлю Голдстейну и его последователям, а также к принципам демократии?).
Джордж Оруэлл
Среди личного состава части заранее была распространена анкета с вопросами на тему вечера. Воины охотно откликнулись на неё. В своих ответах они привели много фактов, разоблачающих грабительскую сущность империализма, антинародную политику правительства Израиля и их партнеров по агрессивным блокам. … Видное место в воспитательной работе с личным составом занимало утверждение в сознании воинов идей советского патриотизма и социалистического интернационализма, гордости за нашу Советскую Родину, за наш образ жизни. Велась активная, наступательная работа по разоблачению буржуазной идеологии и морали. Были проведены киновечера «Мир капитализма глазами советских людей». На эти вечера приглашались советские специалисты, работавшие на Хелуанском металлургическом комбинате. Читались лекции «Борьба идеологическая – борьба классовая», «Два мира – два образа жизни», «Буржуазной идеологии – бой», «Две армии – две морали». И только сейчас можно представить, как глубоко и разумно видел жизнь начальник политотдела Б. Кудрявцев, который рекомендовал мне организовать лекторий «Буржуазная культура на службе реакции». Тогда мы рассказывали нашим военнослужащим, что в капиталистических странах под видом искусства подсовываются оглупляющие поделки так называемой массовой культуры, проповедующие насилие, секс (секса у нас нет, не забыли?), безудержную жажду наживы». Вот такие героические подвиги совершал в Египте Пирогов. При этом в конце своего повествования он горько сетует на то, что «многим даже не проставили в военных билетах отметки об участии в боевых действиях, а награды Родины, через военкоматы, искали награжденных по нескольку лет». Лично я считаю, что за мужественное прослушивание грамзаписей с речами Ленина ему полагается присвоить звание Героя Советского Союза, была проявлена явная несправедливость! А уж за разоблачение антинародной политики правительства Израиля и его партнеров по агрессивным блокам вообще следует присвоить докторскую степень без защиты. К.В. Пирогов задается вопросом: «А чем стала наша, некогда великая держава?». И искренне не понимает, что СССР самоликвидировался именно из-за отвращения ко всему тому, чему коммунисты посвятили свою жизнь, ко всем этим политинформациям, «железному занавесу» и отсутствию свободы. А за Россию, на мой взгляд, ему не стоит беспокоиться, поскольку на сегодняшний день по уровню жизни она стоит на несопоставимо более высокой ступени, чем выброшенный на помойку истории СССР. Впрочем, имперский дух и желание по-прежнему вершить все мировые дела остались. Вот и воюют сегодня в Сирии русские солдаты на стороне мясника Асада, иранских аятолл и их верных псов из «Хизбаллы»…
И из Египта советских советников выкинули по той же причине. Многие арабские офицеры учились в советских военных училищах. После возвращения из «высокоразвитого» СССР все поголовно становились убежденными антикоммунистами! Причем антикоммунизм базировался на их личных воспоминаниях о советских общественных столовых («тошниловках»), тотальном дефиците товаров первой необходимости, продуктов питания в магазинах и прочих прелестях первого в мире государства рабочих и крестьян. СССР уже давно был не только для Садата как кость в горле, но и для всего египетского общества, полностью разочаровавшегося в «арабском социализме» с чуждой идеологией. И решение перейти на сторону США пришло к египтянам не спонтанно, а как следствие закономерного провала советской внешней политики и дипломатии. А сирийцы, хотя и не изгнали советских «друзей», тем не менее использовали их на полную катушку, тянули деньги и оружие без всякой отдачи.
СССР отомстил Египту, обратив свой взор к Ливии. Потоки вооружений и толпы советников теперь пошли туда. И никто из советских офицеров не задался вопросом «почему», теперь коммунистические идеалы распространяли в революционной ливийской пустыне. Когда в 1977 году началась война между Египтом и Ливией, советские советники без всяких сомнений и угрызений совести воевали против недавних союзников, как за пару лет до этого – против израильтян. Майор запаса Алексей Дудченко, служивший в Ливии специалистом по РЛС, вспоминает: «Во время всех налетов я находился на станции П-14, которая располагалась на высотке, на небольшом удалении от бригады и авиабазы. Ливийцы вели все цели, а мы обеспечивали устойчивую работу техники и оборудования. На соседней П-37 работал мой товарищ капитан Дмитрий Петецкий. 24 июля был случай, когда одной ракетой «Печоры» сбили сразу два истребителя-бомбардировщика. Ведущий, обнаружив старт ракеты, катапультировался, а самолет без управления тут же «клюнул» вниз. В это время станция наведения ЗРК цель потеряла. Операторы качнули лучом и захватили вторую цель – ведомого. Перенацелили ракету, и она ее уничтожила. Первый же самолет разбился о землю».[16] Очевидно, египтян уничтожали тоже исходя из национальных интересов. После войны Муаммар Каддафи лично поздравил советских военных специалистов с победой, поблагодарил «за исполнение своего долга», назвал русских офицеров «истинными друзьями ливийского народа» и щедрой рукой подарил им несколько ящиков виски. Воины-интернационалисты были довольны, Каддафи был доволен. Крепла великая дружба, которая как известно начинается с бутылки.
И вновь читаем у капитана I ранга Владимира Ананьева о «великой дружбе» между русскими и арабами: «Пришел как-то «Академик Миллионщиков» в дружескую Ливию. Привез военную технику и боеприпасы. Во время выгрузки на судно поднялся ливийский офицер со стеком. Совсем как элегантнейший Муаммар Каддафи. Восхищенный собой и с презрением ко всему окружающему, он курил сигарету. Вахтенный матрос заметил офицеру, что курить на судне нельзя: опасно – в технике бензин, и боеприпасы рядом. Офицер послушался, потушил сигарету, ткнув ею в… лицо матросу. На свою беду проходил мимо капитан судна Виктор Кутов. Он подошел к офицеру и продемонстрировал ему, как поступают с наглецами настоящие моряки: от удара кулака Кутова офицер проехался боками по всем ступенькам трапа и оказался на причале. Через час капитан Кутов был объявлен в Ливии «персоной нон грата». Судно срочно вывели из территориальных вод самолюбивого государства. К «Академику» подошло проходящее советское судно. Поменяли капитанов, и Кутов пошел в Одессу. Около двух месяцев решали, как быть с Кутовым: выгонять его из капитанов за того наглеца или принять во внимание заслуги. Пароходство колебалось, а четкие указания всё не поступали. Однажды Кутова вызвали в пароходство на «беседу». Он ожидал в приемной и, конечно, нервничал. Но за два дня до этого мы получили приказ министра обороны и именные часы с надписью: «Капитану т/х «Академик Миллионщиков» В.М. Кутову за отличное выполнение важного задания Министерства обороны СССР». Награда за прошлогоднюю работу. Кутова пригласили зайти. Через пару минут на заседание зашел я, извинился и, с разрешения начальника пароходства, торжественно вручил Виктору Михайловичу приказ и часы. Может быть, они и оказались нужной каплей. Кутова с «Академика» сняли, но с последующим назначением на другое судно. Капитаном. Заодно «благородно» решили уж и матроса, о которого так элегантно потушил сигарету микрокаддафи, не наказывать».[17]
Стоит вспомнить и про Сомали, где 15 октября 1969 года произошел государственный переворот и к власти пришел генерал-майор Мохаммед Сиад Барре, провозгласивший строительство в своей стране социализма с исламским лицом, базирующегося на законах шариата. В Советском Союзе сообщение о перевороте было воспринято с радостью и уже вскоре СССР и Сомали заключили полномасштабный договор о дружбе и сотрудничестве. Москва получила ряд военных баз и стратегических объектов на территории Сомали, базу ВМФ в порту Бербера и несколько военных аэродромов. Взамен началась поставка из СССР советского оружия и прочей «помощи», в Сомали было направлено несколько тысяч советских и кубинских военных специалистов и советников. Наступила очередная великая дружба, но она оказалась недолгой: в 1974 году во враждебной Сомали Эфиопии произошел военный переворот, императора Хайле-Селасси свергли и новый диктатор, полковник Менгисту Хайле Мариам, объявил о начале строительства социализма в стране. До переворота Эфиопия считалась традиционным союзником США в Африке, эфиопская армия и ВВС были вооружены преимущественно американским оружием, подготовкой личного состава занимались также американцы. Но вот до власти дорвался полковник Менгисту, и всё сразу изменилось: американцев он выгнал, а Советскому Союзу пообещал предоставить в качестве военно-морской базы эфиопский порт Массава и свою полную лояльность, за что также попросил дружбы и… оружия. В Москве, недолго думая, полковника зачислили в друзья и начали поставлять в Эфиопию танки и самоходки, «Катюши» и зенитно-ракетные комплексы, боевые самолеты. И это происходило в то самое время, когда второй советский «друг», сомалийский диктатор, уже приготовился отвоевать у ослабленной междуусобицей Эфиопии часть её исконной территории! Отношения с СССР, естественно, из дружеских сразу стали враждебными, не помогло даже посредничество самого Фиделя Кастро. 13 ноября 1977 года президент Сомали С. Барре объявил о денонсации договора с СССР: русские должны были покинуть страну в течение недели, а кубинцы – за сутки! Можно только представить себе, как бесновался, получит такую новость, Фидель. Всё советское имущество в Сомали было конфисковано, над бывшими друзьями сомалийцы теперь откровенно издевались. В этих условиях СССР пришлось применить силу. Происходящее страшно разозлило даже миролюбивого генсека Брежнева. Так что в порт Бербера вторглись боевые корабли эскадры Тихоокеанского флота СССР, которые высадили на берег десант. Под дулами корабельных пушек и автоматами десантников сомалийцы прекратили издевательства, и дальнейшая эвакуация прошла спокойно, советам даже удалось отбуксировать в Аден советские плавмастерскую и плавучий док. Однако все военные базы, стратегические объекты и узлы связи были навсегда потеряны. Капитан Ананьев иронически пишет: «В то время среди моряков ходила горькая шутка: нелегко было сомалийцам выгонять нас, для этого им пришлось слезать с деревьев». Это слова истинного интернационалиста, не спорю. Но здесь, я хотел бы задать вопрос: неужели людям, ответственным за советскую внешнюю политику и дипломатию, не было очевидно, что события будут развиваться только так, а не иначе? Ведь это же было закономерно! Они, тем не менее, предпочли, чтобы им дали хорошего пинка под зад и с позором выкинули восвояси. Ради военной диктатуры в Эфиопии, в которой полковник Мариам разорвал отношения с США, запретил религию, закрыл церкви и последовательно осуществлял в стране массовые репрессии сначала против недовольных режимом и эритрейских партизан, а затем принялся за чистку в рядах своих головорезов. СССР видело в Менги́сту Ха́йле Мариа́ме гораздо более последовательного марксиста-ленинца, по сравнению с сомалийским исламистом-социалистом генералом Мохаммедом Сиад Барре. Ещё бы, ведь выступая на площадях Адис-Абебы, Менгисту, брызгая пеной, орал, словно Дзержинский: «Так же прольется кровь врагов революции! Ответим на белый террор красным террором!». Москве такое поведение страшно импонировало и вызывало ностальгию по «Великому Октябрю». Будущее Эфиопии подтвердило правильность советского выбора: за годы правления Менгисту в стране умерло в результате голода, войн и репрессий около трех миллионов человек! Людей нелояльных диктатуре арестовывали и казнили без суда и следствия прямо на улицах эфиопской столицы. Не обошлось и без массовых казней. Словом, это была настоящая революция, а не липовая, как в Сомали. СССР долгие годы последовательно поддерживал режим Менгисту, он был желанным гостем в Москве. Вполне вероятно, что в Эфиопии до сих пор бы миллионами умерщвлялись люди, но, к счастью, в Советском Союзе произошла перестройка. Горбачев перестал поддерживать кровавого убийцу, а без советских штыков диктатура в скором времени пала, а Менгисту бежал. Пример Эфиопии символичен, поскольку наглядно демонстрирует, насколько безумной и провальной была внешняя политика СССР, абсолютно не учитывающая национальные интересы России, ориентированная на поддержку самых страшных одиозных преступников, прикрывающихся красной идеологией.
29 мая 1972 года в Москве президентом Никсоном и генеральным секретарем КПСС Леонидом Брежневым было подписано соглашение о нормализации отношений между СССР и США, причем один из параграфов гласил, что оба правительства берут на себя «особую ответственность делать всё от них зависящее, чтобы не возникали конфликты и ситуации, могущие усилить международную напряженность». Так неужели Никсон, подписывая такие документы с советским лидером, желал обратного?
Переговоры Брежнева и Никсона в 1973 году
Разве американцы из-за туманных обещаний лидера Египта и ради спокойствия Израиля захотели бы вдруг пойти ва-банк и поставить на карту само существование своей страны, спровоцировав СССР на термоядерный конфликт?
[1] Ашраф Маруан – зять президента Египта Гамаля Абдель Насера, двойной агент, сотрудничал с египетской разведкой и израильским Моссадом одновременно.
[2] Conspiracy theory – совокупность гипотез, показывающая жизненно важное (общественно значимое) событие (ряд событий) или ход истории как результат заговора со стороны некоторой группы людей (обычно сословия), управляющих этим процессом из корысти или из амбиций.
[3]Вот какие «доказательства» приводятся автором: «А Даян, я бы не сказал в истерике, но явно в тяжелом подавленном настроении. Он, как и Киссинджер с Садатом, предполагал, что египтяне достигнут небольших успехов, но они достигли очень больших успехов! Все рассчитывали, что им удастся захватить несколько позиций, но армия в основном удержит линию обороны, а они полностью прорвали оборону, взяли почти все позиции и окружили те, что не взяли. Но это еще не все, к великому удивлению не только Даяна, но и египтян и американцев, ЦАХАЛ оказался намного слабее всех ожиданий! То, что ЦАХАЛ настолько слаб, конечно, вводит в депрессию министра обороны и не только его одного».
Б) В беседе с Голдой Даян предлагает отступить на 30 километров к горным перевалам. Это соответствует теории заговора. Он опасался, что ЦАХАЛ, ведомый Генштабом, который не в курсе сговора и не понимает, насколько армия слаба, очень быстро оправится и врежет египтянам слишком сильно и слишком быстро, что сведет на нет усилия по восстановлению утерянного арабского престижа. Факт, что уже 8-го октября, на третий день войны, была предпринята попытка контратаки, с уверенностью быстрого разгрома египтян, но завершившаяся обратным результатом. Если бы в генштабе сомневались в быстром успехе малой кровью, контратаку не утвердили бы. Поэтому я считаю, что 7 октября еще не осознали масштабы катастрофы. Даже Даян не осознал, иначе он не утвердил бы контратаку 8-го октября. То, что Дадо был оторван от действительности, вне всякого сомнения, но Даян, судя по опубликованному протоколу, – понимал реалии. Поэтому мне кажется, что он сделал вид, что валяется в истерике, чтобы убедить Голду отступить. Это даст вполне престижную победу египтянам, после чего, как все верили, ЦАХАЛ всей мощью мобилизованного резерва вернется к каналу и перевернет ситуацию».
[4] http://www.kp.ru/daily/25840/2812959/
[5]Хаим Герцог (1918-1997) – израильский государственный деятель, занимавший на протяжении своей карьеры важные государственные посты: был послом при ООН и шестым президентом Государства Израиль. Он уже был подробно представлен в сноске в начале книги, нужна ли эта вторая сноска?
[6]Хаим Герцог. Арабо—израильские войны, 1967-1973. — АСТ, 2004. — 46 с. (Военно-историческая библиотека).
[7]Она включала в себя Изяславский, Каменец-Подольский, Коростеньский, Летичевский, Новоград-Волынский, Могилев-Ямпольский, Остропольский, Проскуровский, Староконстантиновский и Шепетовский укрепленные районы.
[8].שיחות עם משה דיי ן (האיזינו ושאלו יעקב ארז ואילן כפיר), עמ’ 107, 1981
[9]Шабтай Тевет – израильский журналист, историк и писатель, автор биографий Бен-Гуриона и Моше Даяна.
[10] Шабтай Тевет. Арабо-израильские войны. , Танки Таммуза, глава 15, 340-341 с.
[11] Хаим Герцог. Арабо—израильские войны, 1967-1973. – АСТ. – 2004. – 30-31 с. (Военно-историческая библиотека).
[13] Мошенничество в самом широком смысле – это обман или злоупотребление доверием с целью завладения чужим имуществом либо правом на чужое имущество (собственность или деньги).
[14] Тогда в Египте (книга о помощи СССР Египту в военном противостоянии с Израилем). — Научное издание. — М.: , 2001. — 387 с. —
[15]Главный военный советник.
[16] http://www.airwar.ru/history/locwar/africa/egyplivia/egyplivia.html
[17] Ананьев Владимир Сергеевич, «Судоходство», 1997 г.
Автор публикации
