«Господин Вайз, вы приговорены к казни через повешение. » — Голос судьи нарушил мертвую тишину — «А ждать исполнения приговора будете в тюрьме.» — Он произнёс это с тем же безучастным выражением, которое я мог запомнить из множества заседаний.
Меня ведут в камеру, казнь завтра в полдень. Дали одиночную, ведь я убийца-психопат. Но так даже лучше — не придётся смотреть на мерзкие рожи преступников.
— Глен… Как ты сюда попал? — Знакомый мужчина подошёл к решётке.
— Убил человека, все просто, — Но был ли это человек?
— Это я слышал. Поведаешь историю старому другу? — «Старый друг» хочет меня разговорить.
— Все есть в деле, смотри, если интересно, —
— Я не об этом. Мы знаем друг друга лет десять, не пытайся изворачиваться. Хочу понять, какая у тебя была причина так поступить, —
— Ненавижу тебя, —
— Я тоже тебя люблю. Говори уже, —
— Ладно. История не из коротких, поэтому тебе не помешал бы стул, —
— Подвинься, я сяду к тебе, — Мужчина открыл дверь в мою камеру и сел на кровать.
— Начинаю? —
— Вперёд! —
— Я убил человека, —
— Идиот… Не скажешь ничего? —
— Неа, шеф. — Как хочется показать язык, но возраст уже не позволяет.
Он легонько ударил меня по плечу и закрыл камеру. » Жалко тебя, Глен. Но ничего уже не изменишь: такие здесь порядки. Ты и сам это прекрасно знаешь.» — Сказал старый приятель. Ты прав, отлично знаю. Десять лет работал прокурором, избавляя этот город от грязи. Иногда мне тошно из-за этого наивного высокомерия.
Справедливость, закон — все это уже давно извращено и потакает желаниям сильных мира сего.
Как бы я не старался посадить сына влиятельного папаши, справедливость не восторжествует. Взамен есть денежливость и влиятливость, они то точно работают как часы.
Цент младший подбирал проституток на улице, а потом отвозил их в свою «маленькую милую комнату». Отрезал он все, но коллекционировал лишь лица и соски женщин. Как сейчас помню, это было моё первое дело. Какой же там был запах… Даже холодильные камеры не могли полностью его сдержать. Лица девушек прикреплялись к специально подготовленным манекенам, сосками Цент заменял глаза. Ужасающая жестокость поразила общественность, хотели даже казнить этого ублюдка. Но оказалось, что его отец влиятельный человек в этом городе. Дело сразу приняло иной оборот, младшего отправили на лечение в больницу для психов. И через несколько месяцев просто выпустили. Он продолжал бы жестоко убивать девушек и по сей день, я уверен, если бы не один человек. Ему было абсолютно безразлично все, что будет с ним дальше. Хорошим отцом он никогда не был, дочь сбежала, стала торговать собой. Жена ушла, когда девочке было шесть лет. Печаль, обида, злость, вина — слились в один большой снежный ком, который катился все быстрее. Оружие легко добыть в наше время, в наше время легко узнать адрес больницы. Мужчина выпустил весь барабан в голову Центу. Если бы это не сделал он, то сделал бы я. Моя песенка могла закончиться и тогда, если бы Цент умер от моих рук. Ведь того мужчину больше никто не видел. Страшно даже представить, что он пережил перед смертью.
«Ха-ха-ха, но это не я. Ха-ха-ха, не лезу в других дела».
Первое дело закончилось так. Кстати, те «скульптуры» все ещё хранятся кое-где… У меня? Да, точно, мне пришлось взять их себе. Почему? Не очень-то и важно.
Вспоминается один случай из моей юности. Наверное, именно он открыл мне глаза на этот несправедливый мир. Средняя школа, наивный молодой мечтатель влюбился в неприступную Изабель. Её изумрудные глаза, кукольное личико и малый рост — все это было совершенным оружием для покорения сердец мальчишек. Но заговорить с Беллой никто не отваживался — очарованные просто смотрели на её грациозные движения издалека. Она мило шевелила своим маленьким носиком, когда писала.
В один момент я решил, что так продолжаться не может. Поэтому мной был намечен план признания этой миловидной особе в тёплых чувствах. Маленькая леди надолго задерживается в школьной библиотеке, и потому идёт домой одна. Надо просто задержаться подольше…
— Привет, Изабелла, — Ужасно неловко было каждый раз называть полное имя, но я не мог позволить себе ошибиться.
— Привет… ? — Забыла моё имя? Не знала моё имя?
— Глен. Глен Вайз. Мы просто в одном классе, помнишь? — Отчаянная попытка не опозориться.
— Да, что-то такое припоминаю, — Как приятно слышать.
— Знаешь… Я тебя… — Мямля…
— Повтори, Глен, — Попросила она с непонимающим взглядом.
— Ты мне нравишься, Бель. Прости, что говорю это, — Серьёзно? «Прости» ?
— Вот как, — Ей будто бы плевать на все.
— А ты, Глен Вайз, мне не нравишься. Извини уж, — Ожидаемый ответ, но все равно больно.
— Да. Извини. Уже поздно, можно хоть тебя проводить, милая одноклассница? — Ха-ха-ха почему это я? Ха-ха-ха любовь ведь была?
— Нет. Мне тут не далеко. Сама дойду. Приятного вечера, Глен, — …
— И тебе, Изабель… — …
Будущее так туманно. Если бы я знал, что произойдёт дальше, то смеялся бы без умолку пару дней. На следующий день снежная королева не пришла в школу, первый раз за восемь месяцев. Это показалось мне странным, после уроков я захотел проведать маленькую леди. Мы жили довольно близко — буквально через дорогу. Вот он, дом неприступной госпожи. Забор с орнаментом и внушительная архитектура здания говорили о статусности владельцев. Отец у неё хирург, а мать обычная домохозяйка. Звоню в дверь.
— Кто? — С обратной стороны донесся приглушенный мужской голос.
— Здравствуйте. Меня зовут Глен, я одноклассник Изабеллы, —
— Заходи, — Дверь резко отворилась.
Внутри все выглядит ещё более впечатляюще.
— Это радость, что за нашу девочку кто-то волнуется. У неё никогда не было друзей. Спасибо, Глен, — Правда? Забавно.
— Что вы, это радость — беспокоиться о такой замечательной девушке, — Что со мной? Забавно.
— Она на втором этаже в своей комнате, обязательно постучись, юноша, —
— Спасибо за напоминание, мистер…? — Теперь мой черед не знать имён.
— Инграм. —
— Приятно познакомиться. — сказал я, поднимаясь по лестнице.
Много дверей. Пришлось искать нужную. Не сложно: на двери висела табличка. » Милая» — как мило. Стучусь, слышу резкий шорох. Тишина, стучусь ещё раз. » Войдите» — важно проговорил знакомый голос. Я послушался и вошёл.
— Привет. Я , Глен Вайз, если забыла, твой одноклассник. Ты не пришла в школу первый раз за год, поэтому я должен был проведать тебя. Что случилось? —
— Заболела. Ты прав, я забыла твое имя. Спасибо, что избавил от неудобств, —
— Не за что. Чем болеешь? —
— Простудилась, кажется, —
— Вот как… — Ложь, эта девочка пошла бы в школу даже при самой сильной простуде.
— Да… —
— А теперь давай серьёзно. Что случилось? —
— Я уже все сказала! —
— Ну ладно. Я пошёл. Приятного вечера… —
— И-и-и… д-д-д… —
— И? —
— Нет. Стой, пожалуйста. Не уходи. Я расскажу, но только не уходи, — Попалась.
— Слушаю тебя, милая, —
— Помнишь, ты вчера предлагал меня проводить? —
— Да, —
— Меня… — Её голос изменился.
— Не продолжай — я понял, —
— Правда? — Она расплакалась.
— Правда. Запомнила, кто это сделал? — Сейчас передо мной не кукла.
— Наши одноклассники. М….. и Н…….. ,-
— Уверена? Это было бы слишком глупо и безрассудно, —
— Да. Это точно они, — Мне захотелось её обнять.
— Кому-нибудь уже говорила? —
— Только тебе. Боюсь сказать маме с папой. —
— Почему боишься? —
— Они снова будут ругаться и оставят меня без еды. А ещё мой будущий жених, которого они выбрали, согласен только на невинную жену. Теперь мама и папа не смогут возродить былое величие нашей семьи. Все из-за меня, — В этот раз она будто взорвалась фонтаном из слез.
— Ты же хочешь, чтобы виновных наказали? — Она уже не могла говорить.
Подбежал и обнял её. Такая хрупкая, такая мягкая. Шепчу ей, что все будет хорошо.
Автор публикации
