Остров Тишины

0
1360
Остров Тишины
Остров ТишиныОстров Тишины

Номинация: «Сказки»

История эта облетела дальние острова и страны, королевства и союзы, города и сёла, побывала в портах и грязных закоулках, дворцах и тайных ложах.

Поведал её старый моряк с тёплых земель Миза-Криссона, что обласканы мягкими водами Рубинового моря.

В давние времена, когда не случилось ещё восточным владыкам захватить ближние им островки и даровать их плодородные земли воинам своим, в Миза-Криссон гостил юный Фалкнед из древнего и знатного рода Дар-Ард, что славился владыками своими, пока не пала на их величие тень приговора, который сами же и вынесли братьям своим. И лишились тогда они многих земель и сокрылись от молвы людской, словно хамелеоны, почуяв опасность.

Спустя века не забылись деяния предков юного Фалкнеда из рода Дар-Ард и встретили его, румяного словно спелое яблоко, со всеми почестями, однако же не допустили до нового владыки земель восточных, кем был тогда Шьяр-Равед, прозванный Ненасытным.

— Зачем желаешь ты видеть владыку? – спрашивали старцы, чьи седые бороды были длинны.

— Наслышан я о его победах на суше, — отвечал Фалкнед, чьи чёрные волосы, словно небеса в глубокую безлунную ночь, озарялись ярким пламенем костра, — Знаю, что владыка Шьяр-Равед готовит новый поход, на этот раз – морской. И потому желаю услужить ему и стать вечным воином[1] в рядах его прославленного войска.

На то старцы замолкли, как пристыжённые отцом девы, и более не задавали вопросов Фалкнеду из рода Дар-Ард.

Огорчился юноша, утратив надежду на помощь и преследуемый тенью приговора предков своих и решил уж было покинуть земли Миза-Криссона, что были когда-то владениями родичей его. Но один из старцев, ранее незамеченный им, остановил его.

Старец тот был колдуном, что занимал место по левую руку от Шьяр-Раведа Ненасытного, когда тот восседал на троне своём, высеченном из грубого морского камня.

— Все знают здесь в чём повинен твой род, мальчик, но боятся произнести вслух, будто это навлечёт на них беду, — голос колдуна был холодным, словно сталь, — Твои предки напали на братьев своих, что также принадлежали роду человеческому, как и все мы, и желание властвовать и владеть ослепило их. Жёстко расправились они с мирным племенем, что было древнее и по праву занимало земли свои. Каждый был умерщвлён и выброшен в море. Но водам Рубинового моря неизвестна людская злоба, они приняли умерщвлённых и даровали вторую жизнь. Твоя участь незавидна, тебе не узнать, что значит владеть землями Миза-Криссон, но ты можешь услужить владыке Шьяр-Раведу, если искупишь вину своих предков.

Синий, словно только что распустившиеся лепестки василька, взгляд юного Фалкнеда вновь заискрился.

— Я сделаю всё, что скажешь, колдун. Только скажи, как избавиться мне от тени приговора, что навлекли на меня мои предки из рода Дар-Ард?

Колдун смерил взглядом юношу, а затем и всех присутствующих. Никто не решился тогда противиться намерению приближённого к самому владыке и уверившись в этом продолжил старец, чьи волосы, тронутые сединой, касались морионовых[2] полов древнего дворца.

— Не счесть сколь много островов несут в себе воды Рубинового моря! Но есть среди них тот, что стал убежищем для изгнанных родом твоим. Покоится он в тиши на запад от нас и имя ему Остров Тишины, но не море нарекло так земли островные, а чужеземцы и искатели, что гостили там и вопреки всеобщему закону[3] не услышали ни единого доброго слова от жителей, ровно, как и злого. Слепой гнев предков твоих лишил несчастных братьев и сестёр наших голоса и юродство то сделало их нелюдимыми. Услышь же меня, Фалкнед из рода Дар-Ард, владыка дарует прощение тебе и предкам твоим, коль отправишься в те земли и возьмёшь одну из трёх сестёр, что были дочерями вождя погубленного, в жёны и станет Остров Тишины владением твоим. Как случится это, тогда только возвращайся в светлые земли Миза-Криссон и примет тебя в услужение владыка Шьяр-Равед.

Юный Фалкнед, внимавший каждому слову колдуна, огорчён был участью своей – не желал он держать подле себя немое чудовище, ибо как ещё наречь того, кто умерщвлён был, да восстал из вод рубиновых и прожил на свете более срока человеку уготованного. Понял он, что не вернуть ему былой славы и чести рода своего, ибо какое потомство даст союз человека и чудовища? Но не желал он более скрываться, как делали то его отцы и деды и решил он, что лучшим исходом его будет погибнуть как воин, служа Шьяр-Раведу, прозванного Ненасытным.

Так при всех старцах и воинах, что чествовали его во дворце дал он клятву исполнить свой долг. И сказал тогда колдун:

— Чистые побуждения ведут тебя, Фалкнед из рода Дар-Ард. Будь внимателен к острову и жителям его, словно мать, выхаживающая больное дитя, ибо станет он владением твоим, коли склонишь к браку одну из сестёр. Но помни не должен ты вопрошать о помощи у воинов своих, ибо их праотцы не запятнали честь рода своего и потому отправишься на Остров Тишины один, дабы очиститься и собственными руками изготовишь судно, ибо только так примут воды морские путника одинокого.

Поведал колдун и о том какой день выбрать для постройки судна, а какой для отплытия[4] и предостерёг юношу:

— Не польстись на богатства других островов, ибо так погубишь и себя и род свой.

Выслушал Фалкнед последние наставления старца-колдуна и юное сердце его забилось сильнее в предвкушении дальнего странствия.

Лучшую древесину выбрал он для постройки своей ладьи — с красным отливом и гладкую, словно лоснящаяся шерсть молодого жеребёнка. Лучшая парусная ткань куплена – цвета лунного камня, лёгкая, словно пуховое перышко.

Как настал день счастливый для строительства судна, начал Фалкнед работать не покладая рук. Три дня и три ночи трудился он и в радость ему была такая работа. Наконец готова была ладья и имя ей даровано было – «Искупление».

И настал день отплытия и не мог не нарадоваться Фалкнед из рода Дар-Ард – долгие дни он пробыл в нетерпении, уж больно желал он спустить на воду морскую ладью именованную и отбыть к острову, что дарует ему спасение, хоть и тяжёлой ценой.

Коснулась ладья, чьё имя «Искупление», поверхности вод рубиновых, вздулись паруса и быстрее фальки[5] небесной помчалась по глади морской.

Дни и ночи не смыкал глаз васильковых юный Фалкнед из рода Дар-Ард, ибо спокойствие вод Рубинового моря не раз обманывало путников. Но на утро четвёртого дня вовсе обессилил юноша, чьи вьющиеся, словно мягкая шерсть неостриженной овцы, волосы развивались на ветру. Только начали тяжелеть его веки, как предстал перед взором его остров весь зеленью хризолитовой покрытый. И увидел Фалкнед на острове том под тенью листвы вековой — постель, какая только для владык готовится по их возвращению из походов военных.

И овладело юношей желание отдохнуть в постели той и направил он ладью, что стала ему домом на воде, к берегу. Приближаясь, узрел Фалкнед, что не пуст был остров: на травах искрящихся, словно хозяин владений островных, пасся иссиня-чёрный конь, он был крепок и красив. Завидев непрошенного гостя, конь приветливо вздёрнул головой, так что грива его зашевелилась и послышалось тихое шипение. От звучаний этих насторожился Фалкнед, позабыл о сне, но вспомнил предостережения старца-колдуна. Повернул он ладью от острова и услышал дикий вой – то был конь, чьи глаза полыхали ярким огнём, растянулся он, изогнулся, всё пытался до Фалкнеда добраться, но вовремя юноша опомнился – ладью от берега увёл, только и осталось чудищу[6] копытами задом наперёд изогнутыми бить от отчаянья.

Продолжил свой путь Фалкнед из рода Дар-Ард. День-ночь уж три раза пронеслись, кончилась вся еда в дорогу прибережённая и оставили юношу, голодом мучимым, силы, сложил он руки и такое уныние одолело его, что уж было подумывал окончить странствие своё, но услышал шум волн морских, что о берег разбиваются и предстал пред ним остров – весь деревьями могучими покрыт, а на ветвях деревьев тех яблоки наливные, алым сиянием мерцающие. Радость охватила юношу и задумал он подплыть к острову, да не ступая на землю плодов собрать, ибо прямо к водам морским тянулись ветви под тяжестью яблок алых[7]. Только направил он ладью свою к острову, как завидел птицу небесную, что на ветви опустилась и клювом серебряным веточку сорвала, да в воды прибрежные бросила. И увидел Фалкнед, как забурлила вода и в одно мгновение испепелилась веточка брошенная. Понял он, что не подплыть ему к берегу, поблагодарил птицу небесную и снова в путь ладью развернул. Польстила благодарность человеческая птице с серебряным клювом, сорвала она три яблока наливных, бросила прямо в ладью и скрылась в небесах. Вкусил радостный Фалкнед плоды сладкие, словно нектар цветов и наполнили его силы, так что продолжил он странствие своё.

Ещё три дня и три ночи провёл юноша в море. Случалось, останавливать ему ладью, дабы отдых устроить, опускал он паруса, но воды рубиновые близость предназначения чувствуя вели судно с ещё большей силой и так добрался наконец Фалкнед до острова скалистого, тишиной овеянного – ни пения птиц не слышно было, ни даже бьющихся о брег волн. Понял Фалкнед, что прибыл к острову старцем-колдуном обозначенному, подвёл ладью к берегу, ступил на тёплый песок, золотом искрящийся и не завидев никого живого направился к скале формы необыкновенной – верхушка её словно морда волчья с пастью разверзнутой, клыки оголяющей.

Только оказался за скалой юный Фалкнед как предстали перед ним холмы, вереском цветущим поросшие, а на самом высоком из них увидел он мужчин и женщин в одеяниях древних из тканей плотных. Заметили они Фалкнеда из рода Дар-Ард и застыли бездвижные, вперив взгляды холодные, словно звёзды ледяные. Но не содрогнулся Фалкнед, помня о желании своём крепком – избавиться от тени приговора рода своего — и поднялся на холм тот высокий, да обратился к мужчинам и женщинам с кожей мертвенно-бледной:

— Имя мне Фалкнед из рода Дар-Ард. Прибыл я на Остров Тишины, дабы искупить вину тяжкую, что на предках моих лежит. Вознамерен я взять под свою защиту одну из трёх сестёр, что в давние времена дочерями вождествовавшего[8] были. Будьте добры, если не к имени, то к намерению моему и скажите, где найти мне сестёр?

Слова не высказали мужчины и женщины, так и стояли застывшие, только ребёнок малый, мальчик, сидел спокойный на тёплой земле, да водоросли перебирал. Решил Фалкнед к нему за помощью обратиться, повторил свой вопрос, а мальчик, чьи глаза аквамариновые также холодны были, протянул ручёнку худенькую с ноготками лиловыми на скалистую пещеру указывая.

Поблагодарил его Фалкнед направился к скале чёрной, словно беззвёздная ночь, и чувствовал на себе взгляды колкие, но не оборачивался.

Вошёл в пещеру, тусклым огнём освещённую и лепестками водных лилий украшенную, и увидел перед собой трёх дев, что за каменным столом восседали — одна красивее другой, все из плоти человеческой. Не поверил Фалкнед счастью своему обратился к девам:

— Вы ли те сёстры, что были дочерями вождя, покуда жестокие предки мои не изгнали вас с земель родных?

Три сестры опустили головы безмолвно. Одна, что посредине сестёр своих сидела и чьи чёрные волосы в свободные косы сплетённые тёплой земли касались, встала и открыла шкатулку из камня морского ракушками украшенную, что на исполинском столе стояла. Открыла и в ладони что-то вложила, затем ко рту поднесла и разлился по пещере тихий голос девичий.

— Имя мне Эйхорна, старше я сестёр своих, потому первая приветствую тебя. Птица небесная напела о твоём прибытии, Фалкнед из рода кровавых дикарей, но умолчала она о том, зачем жестокий ветер привёл твою ладью к землям нашим, что стали нам домом вторым. Ответь же, зачем явился ты, будучи непрошенным гостем и осквернил земли островные своим присутствием?

Быстро сменилась радость Фалкнеда горестью от приёма такого – не желал он сёстрам и жителям островным зла и потому опустился перед ними на колени под бременем греха рода своего и обратился к ним с такими словами:

— Услышьте меня девы, дочери вождествовашего. Я Фалкнед из рода Дар-Ард признаю преступление кровавое, что учинили предки мои!  Прибыл я на остров, дабы покончить с враждой родов наших, искупить вину тяжкую, вину, что преследует меня и изводит. И потому во имя всех богов, что существуют в нашем мире, прошу позволить мне взять одну из вас под защиту свою мужескую и скрепить союз на землях островных.

Антрацитовые глаза девы Эйхорны вспыхнули гневом неистовым, но сестра её, чьи мягкие волосы цвета заката украшал серебряный обруч, поднялась и раскрыла в безмолвии губы вишнёвые. Охладела Эйхорна, поднесла ладони к бледным губам и увидел Фалкнед, что передаёт она сестре своей язык человеческий[9]. Приняла его сестра, да также ко рту поднесла и заговорила тем же самым тихим голосом медовым:

— Имя мне Альгэ, и родилась я следом за Эйхорной. Слова твои тронули сердце моё, не укроются от меня чувства человеческие – вижу искренние намерения твои и потому обещаю принять тебя Фалкнед из рода убийц, на землях островных, как гостя, по всем законам ещё древними оговоренным. Но отвечу за сестёр своих – ни одна не пойдёт под защиту твою и не будет никогда заключён союз между родами нашими, ибо противоречит это самому естеству.

Так закончила дева Альгэ, да сокрыла язык белёсый в шкатулку ракушками украшенную.

Более прежнего огорчился юный Фалкнед, потому как суждено ему было вернуться в тёплые земли Миза-Криссон без владений островных, да без сестрицы-девы – не быть прощению от владыки Шьяр-Раведа, не быть воинской славы, не быть и смерти достойной воина.

Но огорчение то смягчилось, ибо не соврала дева Альгэ и устроила гостю приём достойный настоящего владыки – под небом чистым накрыты были столы яствами ароматными и напитками горячими, преподнесены дары морские, драгоценные. И хотя безмолвны были жители острова, но умелы в музыке ласковой, да ловки в танцах нежных. Так три дня в веселии провёл юный Фалкнед, да ночами так крепок сон его был, что не знал он о том, что время это, когда хозяйки и хозяева острова верескового покидают владения свои и таятся в водах морских.

На утро четвёртого дня пробудился ото сна Фалкнед от прикосновения мягкого. Открыл глаза васильковые и увидел перед собой деву — имя которой не нежило ещё слух его — сестрицу младшую, чьи локоны перламутровые блистали на солнце, а взгляд поражал зеленью изумрудной. Улыбнулась она на мгновение, да обратилась к юноше голосом дрожащим:

— Не проснулись ещё сёстры мои старшие, потому без их позволения драгоценное себе присвоила и к тебе пришла, дабы сказать, что сердце моё иссыхает от страданий сладких. Каждый день выжидаю взгляда твоего светлого, не могу более терпеть и потому желаю быть под твоей защитой.

Разгорелось сердце Фалкнеда в ответ на слова эти лестные и уже был готов юноша союз заключить, да продолжила дева младшая:

— Но проклятие лежит на жителях всех. Погибли мы от рук предков твоих, но приняты были морем рубиновым и владыкой его, когда-то низвергнутым с земель твёрдых. И должны мы расплачиваться за жизнь вечную дарами его – хвостами рыбьими, да жабрами, ночью службу ему неся покорную. И покуда связана я проклятием этим, не могу покинуть остров сей, что домом мне стал, не могу и союз с тобой заключить.

Так закончила дева и глаза её заблестели от слёз. Увидел это Фалкнед, позабыл обо всех желаниях своих недостойных и думал теперь только о том, как спасти милую деву. Так обратился он к ней:

— Всё, что скажешь сделаю лишь бы снять то проклятие, что мой род на тебя навлёк! Жизни своей не убоюсь лишиться, только слово скажи!

Улыбнулась юная дева, смахнула слёзы, радостная, что взаимностью ей ответил Фалкнед с дальних земель и так продолжила:

— Проклятие рукой человеческой снимется – если найдёшь мой хвост рыбий, да спрячешь от меня и от глаз чужих, так чтобы никто не узнал, то приму я облик девичий навеки[10]. Не могу сказать я истины тебе, ибо ждёт меня тогда наказание от Низвергнутого, потому дам тебе только подсказку, что место укажет. Внемли, Фалкнед из рода Дар-Ард:

«Та, что сестра небесному владыке,

Укажет место,

где тайное сокрыто.

Мгновенье то наступит,

когда сестрицу волчья пасть прокусит».

Каждое слово вкусил словно мёд юный Фалкнед и пообещал деве вызволить её из заточения морского. На то сестрица младшая отблагодарила юношу поцелуем, что имел вкус морской соли и сладкого яблока, и поспешила скрыться.

Долго ещё после этого бродил по острову юный Фалкнед и гадал, что значили слова девой сказанные, пока не оказался перед скалой, что первой на острове встретила его волчьей пастью разверзнутой. И увидел он как в пасти каменной солнце небесное уместилось, словно птенец в гнёздышке, и понял тогда, что владыка небесный это есть солнце огненное, а сестрица его, то – луна, властительница ночи. Запомнил он место сие и решил для себя как стемнеет вернуться.

Недолгим было его ожидание, ибо скрасили его девы-сёстры, что по очереди песни сладкие исполнили для гостя дальнего. И весь день юный Фалкнед не отрывал взгляда своего от девы младшей, чьей имени так и не узнал. Лишь один раз удалось ему с девой той словом перемолвиться и сказал он тогда, что добудет ночью её хвост рыбий, да запрячет ото всех и сбудется желание её.

Как стемнело притворился Фалкнед, что ко сну готовиться отбыл, а сам всё дождаться не мог, когда жители островные сами улягутся в постели мягкие. Не знал юноша, что постелью мягкой для них служат водоросли морские. Опустел остров и вышел Фалкнед из покоев своих, сёстрами ему предоставленным, отыскал во тьме место скалой обозначенное и стал ждать, когда пасть волчья луну в свои зубы примет.

Так он сидел на песке, покоем беззвучным окружённый, пока не настало время волку каменному луну клыками сжать[11] и увидел тогда Фалкнед как свет холодный от властительницы ночной пролился на землю, словно кровь и понял он, что в этом самом месте искать хвост рыбий следует.

Только направился он к месту указанному, как завидел, что близятся к нему три фигуры изящные, а за ними ещё несколько. Пригляделся юноша и увидел, что то девы-сёстры были, а позади них мужчины, что на руках крепких старца несли. Остановились они, ни слова не произнеся, и опустили старца прямо под лучи холодные, и увидел тогда юный Фалкнед, что не человеком тот был, а чудовищем морским, что жабрами дышит и хвостом рыбьим рвёт. Так и встал Фалкнед зрелищем сим поражённый и шагу сделать не мог, когда старец глаза стеклянные к нему обратил, да не заметил, как девы-сёстры к нему подошли, словно в воздухе проплыли, и за собой повлекли, перед старцем на колени его опустили.

И услышал тогда юный Фалкнед вокруг крики надрывные, нечеловеческие, то жители островные о горе своём пели. Потянулся тогда старец руками иссиними к юноше и раскрыл губы чёрные, но не смог слова сказать. Так и Фалкнед, от ужаса его сковавшего, не мог слова выговорить.

Окружили его сёстры-девы и услышал он знакомый голос девичий сладкий и медовый, единственный на острове слышимый, то была дева младшая.

— Имя мне Элодея! И я та, кто с ликованьем вырвет твой язык и дарует его вождю, что был повержен гнусным родом твоим!

Не успел юный Фалкнед встать, как схватили его руки старческие с такой силой, что не смог он с места сдвинуться, а сестрица младшая к тому времени сокровище человеческое другой передала и молвила та:

— А я Эйхорна, что оставит тебя без крепких ног молодых, дабы отец наш навсегда покинул море и вновь ощутил ступнями твердь земли!

Не противился уже юноша, ибо понял он силу нечеловеческую, и следил со страхом, как сестрица старшая язык передаёт следующей и вскричала тогда она:

— А я Альгэ, что вернёт отцу дыханье человеческое и для того вырежет твои лёгкие, водой как наши нетронутые!

И видно было во тьме кромешной как сверкали взгляды сестринские гневом исполненные. И продолжила Альгэ:

— Так заключится союз родов!

И подхватила Эйхорна язык переняв:

— То будет твоим искуплением!

И закончила Элодея с жадностью язык проглотив:

— И так совершено будет возмездие!

С этими словами три разъярённые девы впились сильными руками в нежные члены юноши и разорвали его на части, словно волки изголодавшийся по добыче мясистой.

Так юный Фалкнед из рода Дар-Ард снял тень страшного приговора и никогда более никто не смел говорить о преступлениях рода Дар-Ард.

На том закончил свою историю старый моряк, благодаря которому облетела она весь мир. Да добавил только, что поговаривают будто люди те морские и по сей день пребывают на Острове Тишины, да ждут, когда пристанет к землям их корабль и тогда разорвут они всех прибывших, да между собой поделят, дабы вернуть роду своему облик человеческий.

[1] Имеется ввиду посмертно.

[2] Морион (от лат. mormorion — кристалл темного цвета) — минерал, черная разновидность кристаллов кварца.

[3] Под законами гостеприимства автор имеет ввиду обычаи, которые существовали в раннее средневековье, в частности у древних германцев. Так, Публий Корнелий Тацит, описывая обычаи германцев в своём труде «О происхождении германцев и местоположении Германии», писал: «Подчиняясь законам гостеприимства, никто не делает различия между знакомым и незнакомым. Если кто, уходя, попросит приглянувшуюся ему вещь, ее, по обычаю, тотчас же вручают ему».

[4] Сюжет «Острова Тишины» в некотором роде перекликается с сюжетом кельтских саг «Плавание Майль-Дуйна» (составлена предположительно в VII в.) и «Плавание Брана, сына Фебала». Из саги «Плавание Майль-Дуйна»: «Друид назвал Майль-Дуйну счастливый день для постройки корабля и число людей, которые должны были сесть в него, именно семнадцать человек: ни на одного человека не должно было быть ни больше, ни меньше. Затем он определил ему день для отплытия».

[5] Фалька – выдуманная автором мифическая небесная птица, с чьей скоростью полёта не сравнится ни одно существо в мире. Её трудно разглядеть, поскольку её тело практически прозрачно и сливается с небом, выдаёт только серебряный клюв.

[6] Данное чудовище по некоторым признакам можно идентифицировать как «келпи» (кельпи, кэльпи) в кельтской мифологии — водяной дух, часто являющийся в виде белой лошади тому, кто вскоре должен утонуть, и кого он сам нередко увлекает на речное дно.

[7] По некоторым характеристикам данный остров схож с островом Аваллон. Аваллон (от ирл. abal, валлийск. afal, «яблоко»), в кельтской мифологии «остров блаженных», потусторонний мир, чаще всего помещавшийся на далёких «западных островах».

[8] Вождество — форма племенной организации в эпоху разложения первобытнообщинного строя. Управление племенем или союзом племен в В. осуществляется родоплеменной или военной верхушкой во главе с наследственными вождями.

[9] Прослеживается связь трёх сестёр с Грайами. Грайи — в греческой мифологии порождения морских божеств Форкия и Кето, сёстры горгон. На троих у них был один зуб и глаз, которыми они обменивались поочередно.

[10] Данное проклятье по некоторым признакам схоже с судьбой мифических существ шелки (или селки). Шелки (англ. Selkie) — мифические существа из шотландского и ирландского фольклора, морской народ, люди-тюлени. По некоторым источникам, шелки — потомки людей, изгнанных в море за свои преступления. Вот почему их так тянет на сушу. Могут выходить из воды один раз в 9 ночей. Когда выходят из воды, сбрасывают с себя тюленью шкуру и принимают человеческое обличье. Если парень или девушка найдёт сброшенную шелкой шкуру, то может принудить шелку к супружеству.

[11] Прослеживается связь с Хати. Хати (др.-сканд. Hati — «ненавистник») — в скандинавской мифологии волк, каждую ночь преследующий луну, пытаясь её пожрать. Лунные затмения происходят, когда Хати слишком близко приближается к Мани (луне).

0

Автор публикации

не в сети 6 лет

OlgaBotvik

Остров Тишины 0
Комментарии: 0Публикации: 1Регистрация: 16-07-2018
Остров Тишины
Остров Тишины

Регистрация!

Достижение получено 16.07.2018
Выдаётся за регистрацию на сайте www.littramplin.ru

Добавить комментарий