Наполовину пуст

0
469
Наполовину пуст
Наполовину пустНаполовину пуст

Раз, два, три… раз, два, три… Венский Вальс – о прекрасный. Зародившись еще в семнадцатом веке это, был танец, олицетворяющий союз двух тел, что сливаются в бесконечном движении. Следуя этому незамысловатому ритму, партнёр двигает свою обворожительную партнёршу вперед, и они оба поддаются чарующей магии этого чудесного искусства. Их связь становится настолько сильной, что разрушить её не способны даже высшие силы.

Для меня этот счет тоже своего рода танец. Держит в строю, в постоянном напряжении. Держит на ногах, чтобы не свалиться и не упасть. Я не могу упасть. Не могу. Ведь если что-то пойдет не так − все развалится к чертям. Не дай воле случая проморгать тот такт, когда я должен буду снова направить свою партнёршу в нужное русло.
Стук и грохот отбойных молотков создают мне ритм. Они представляют мою стихию, движущую первобытными инстинктами, порождая пронизывающий всё тело фанатизм. Стихия эта для таких же, как и я, добросовестных работников, не жаждущих чего-то еще кроме своей работы. Что движет человечеством, если не стимул к работе, не так-ли? Все, что мне нужно, – находиться только здесь. Обязанный присматривать за непрерывной добычей самых разных видов руд и сланца. Обязанный их измельчать, чтобы в дальнейшем избавиться от ненужного мусора и добыть чистый, нетронутый материал, который обретёт новый смысл существования. Усовершенствовав свой труд до идеала, я могу целиком и полностью довольствоваться каждым мгновением работы. Могу проникаться каждой крупицей, проходившей сквозь мой взор, в течение всего рабочего дня. Чувствовать все вибрации, доносящиеся до меня. Наслаждение от процесса столь же важно, как и конечный результат. Когда ты танцуешь, то не ждёшь окончания танца. Нет, ты наслаждаешься самим процессом, живёшь во время него, а не после.

Непрерывно работая сутки без сна и еды, нельзя упасть, обессилев. Нельзя поддаться слабости и сдаться. Ужасна сама мысль о возможных последствиях, которые обязательно будут преследовать меня всю жизнь, не давая покоя. Ремесло, оставшееся без хозяина, становится безликим и мутным подобием самого себя. Обречено стать чёрно-белой копией, пустой и безжизненной, затерянной в бездонном океане само признания.
Я не хочу думать об этом.
Всё, что я сейчас могу, это безустанно лелеять себя мыслями о скором проведении фильтрации. Отчаянно и неутомимо следовать порывам к очищению. Еще несколько часов, и я зайду в свой уютный отсек — тёплый очаг, укрощающий нежелательные мысли и эмоции. Усталость перестанет рьяно донимать моё тело и разум. Обыденность и страх перестанут нещадно прокрадываться ко мне в голову. Я снова смогу неустанно работать. Я снова смогу пламенно танцевать…

Прозвучал гудок, знаменующий окончание рабочей смены. Сколь бы не был прискорбным мне его сигнальный звук, разящий отовсюду, я понимал, что за ним последует новый рывок. Наконец отведя взгляд от процесса производства, я смог на мгновение сомкнуть свои веки, пересохшие от постоянного напряжённого взгляда, коим непреклонно сверлил пространство. Нужно собраться с мыслями и все выключить по порядку, ничего не перепутав. Зеленый рычаг. Вторая справа черная кнопка, отвечающая за питание дробилки.  Второй красный рубильник. Потушить питание искусственного освещения – пятая черная кнопка справа. Третий большой рычаг – отключающий основное питание. После этого нужно дернуть за еще один рычаг, который находится у меня под столом. Он блокирует любое движение приборов после их выключения. Все строго по инструкции, ни одного допущения. Все так, как и должно быть.
После всех манипуляций, в карьере становиться темно и тихо. Приходит некое затишье – время перед следующей репризой. Как впервые, привыкаешь к этому подавляющему безмолвию, вгоняющего тебя в подобие некой фрустрации.

Нужно идти.
Выхожу наружу, только несколько тусклых лампочек томно встречают меня, выдавая недюжинное усилие, чтобы осветить дальнейший путь. Два небольших поворота и восемнадцать ступенек в одну сторону и столько же в обратную – всё, что отделяет меня от нового этапа, к которому я отчаянно хочу приступить. Решительность, отчаянно бежавшая по жилам, безудержно разгоняла кровь, беспрекословно требуя безустанной отдачи.
Стойко идя в полутьме, я решил оглянуться, чего раньше особо не делал. Удивлённый резкости принятого решения, стал робко посматривать в сторону моих соседей. Было сложно отличить конкретные черты остальных трудяг. Их движущиеся силуэты неспешно, но все же упорно двигались к своим детищам, излишне бурно зовущим к себе. Они поймали свой гребень волны, поймали сильную долю в откровении бесконечного танца. Исключительно сильно стиснув в кулак всю свою излишнюю любовь, они мертвецки крепко держали её при себе, не отпуская ни на мгновение. Прожжённый неподдельной ревностью к открывшейся картине, я всё же непреклонно последовал по предначертанному мне пути.
Дойдя до своего уголка и на мгновение остановившись у двери, я почувствовал, как в голову прокралась навязчивая мысль, все это время витавшая в воздухе. Поймав один раз, запредельным было представить то, что я никогда не сталкивался с ней раньше. Истошно завопив в закоулке моего сознания, она стала настойчиво постукивать мне в висок. Почему среди этого полумрака, за столь длительное время никому из нас не пришла в голову столь простая идея. Ни я, ни кто-либо из находящихся здесь ни разу не посмел осквернить эту напористую тишину. Все невозмутимо выдерживали тонкую паузу, не посмев нарушить всю её чуткость и проникновенность, будто бы поголовно подвергшись невиданно неиссякаемой бездушности и чёрствости. Подверглись ранее неслыханному, непробудному сну, охватившему суть всего в этом помещении.
Постоянно работая плечом к плечу, мы будто избегаем друг друга. Никто из нас даже не предпринимал ни малейшей попытки подать знак внимания. Ни одного крошечного намёка. Мы заперлись под непробиваемый купол и продолжали неустанно работать, не нуждаясь в чьем-либо обществе. Возможно стоит измениться.

Открыв дверь своей комнаты, я, как всегда, прошел к деревянной лавке, расположенной у стены непосредственно напротив входа. Тихим стуком встречал меня вентилятор, находящийся прямо над лавкой. Еле различимое потрескивание убедительно выдавало его подуставшее состояние. Он героически и неустанно встречал меня каждый раз, как я заходил к себе в комнату, снова и снова вызывая к себе неодолимое сочувствие. Время не щадит ничего. Развернувшись лицом к двери, я присел. Не сгибаясь с самого начала смены, наконец-таки смог расслабиться и перевести дух. Дышать стало проще и свободней. Лёгкие наполнились прохладным воздухом, который разгонял вентилятор. Дверь захлопнулась, знаменуя начало чистки. Закрыв глаза, я неустанно начал ждать, крепко вцепившись в собственные ноги. Ждать, когда по моему телу пронесутся мурашки, приятно прохладные и горячие одновременно. Немного пошатываясь от волнения, уже как будто предчувствовал дивный новый зов, манящий своим величием.
Неукротимым было желание поскорее вернуться обратно. Снова услышать прекрасный ритм в три па.
Раз, два, три.
Ничего не произошло. Обычно примерно в течение нескольких секунд после того, как сяду, я ловил себя на приятном ощущении свежести морского бриза. Погружался в пустоту с чувством выполненного долга перед самим собой. Окунался в себя, и как бы с рывком, выходил из этого состояния готовым к продолжению работы.
Но сегодня все было по-другому. Я не почувствовал никакого комфорта, напротив, оставалось неприятное ощущение подавленности. Брошенный на произвол, я отчаянно пытался найти что-то, что объяснило бы происходящее. Однако, куда бы я не кинул свой взор, к чему бы не присмотрелся, повсюду меня нещадно пронизывала сокрушительная безысходность. Наполненный глубочайшим отчаянием, сам того не ожидая, я панически вскочил с места и молниеносно направился к выходу. Переполненного страхом и яростью меня разрывало изнутри. Когда я рьяно распахнул дверь и выбежал наружу, на меня, подобно грому, обрушилась ослепительно-жгучая темнота. Душераздирающий гул, доносящийся как будто из моей головы, густо заполонил все вокруг, вцепившись мёртвой хваткой, не оставляя ни единого шанса. Всё, что я мог, так это уставиться в эту кромешную темноту, в надежде ничего в ней не увидеть. В надежде на то, что всё происходящее было всего лишь чей-то нелепой ошибкой.
Но темнота начала рассеиваться быстрее, чем хотелось. Глаза постепенно привыкли к окружающему полумраку. Кричащий гул также начал отдаляться, оставляя после себя небольшое позвякивание. Как будто кто-то небрежно выпустил из рук монетку, которая упав на пол и создала этот самый пронзительный звук. Как только звон утих окончательно, — я увидел. Увидел всё, чего раньше никогда не замечал.
Мне хотелось закричать истошным зверским криком. Надрывная боль внутри и тяжесть в ногах, одолевала меня всё время, что я проводил за своей работой, не отходя ни на мгновение.
Однако мне хотелось кричать не от боли в ногах. Вся исчерпывающая тяжесть, что преследовала меня, не была такой уж ужасной, даже наоборот: эта боль всегда доставляла мне истинно приятное чувство умиротворённости и блаженства. Невзирая на всю беспощадность, немаловажным оставалось это незаурядное удовольствие, безудержно сопутствующее меня во всём.
И кричать я хотел именно потому, что это всё – исчезло. Всё, чем так дорожил – пропало. Пропало в тот момент, когда я вылетел за пределы собою же созданного купола. Когда разорвались все узы немой красоты, моя чаша безбрежно разлилась, разнеся бесценное содержимое по грязному полу. И теперь, стоя во всём это босыми ногами, я ощущал, как жгучая горючая смесь просачивалась у меня меж пальцев, тотчас засыхая, покрывая кожу твёрдой коркой. На дне чаши виднелся только густой осадок безнадёги, основательно приставший к стенкам сосуда. Однако в следующее мгновение испарившись, оставило по себе лишь блестящую пучину неоправданных надежд.

Моему взору открылся иной мир неслыханных масштабов. Громадное пространство, не имевшее начала и не имевшее конца, беспощадно давившее своим титаническим размахом, которого я раньше не замечал, смотря прямо перед собой. Незаурядно висевшие под потолком лампочки с обеих сторон лестничной площадки, уже ставшие неотъемлемой частью меня самого, всегда пламенно освещали мой путь, не нарушая своих принципов. Некоторые из них уже погасли. Возможно и вовсе никогда не горев по-настоящему. Однако этого я не узнаю.
Железные поручни, непринуждённо охранявшие мою безопасность, поржавевшие от влаги, парящей в воздухе, — они поразительно твёрдо держали свой строй, не обращая внимания ни на шум, исходящий от работы установок, ни на само скоротечное время. Преступно не замеченным был их труд. Теперь с горечью понимаю, что даже не осознавал их извечно мощное влияние на мою судьбу. Одно неосторожное движение – и я свалюсь вниз. Полетев в ненасытную пропасть,
манившую разум своей неизвестностью и непостижимостью.
Влажный воздух, обильно закрепившийся в этом месте, плотно прилёг к каждому закоулку, каждой невзрачной стенке, создавая неподдельную и неотразимую атмосферу морского бриза.
Всё, что я видел и чего одновременно раньше не замечал, загорелось новым неповторимым светом. Осмотревшись по сторонам, я увидел неистовое количество таких же осветлённых путей к рабочим местам остальных трудяг. Такие же лестничные пролёты. Точно такие же повороты. Бесконечно непроглядные дорожки, идущие бок о бок друг к другу, извивались, образовывая чреду непролазных железных джунглей. Над каждой дорожкой висели лампочки — все они сливались в одно общее свечение, заполоняющее здешнее пространство, разбавляя своим тонким, но ярким, режущим глаз светом.

Неспешно, аккуратно, вглядывался в каждый, самый маленький проблеск, что замечал на своём пути. Решив нерасторопно пройтись до своего рабочего места, я питал надежду на то, что там всё осталось без изменений. Идти было очень страшно, разгромное чувство разочарования, проникшее ко мне в голову, рьяно пыталось будоражить восприятие окружающего нового мира. С каждым новым шагом моя надежда умирала, перерождаясь в любопытство, —  новое чувство, которого я никогда не испытывал и не хотел испытать. Но теперь, честно признаться, мне начинает нравиться это новое ощущение – будто бы совсем другой взгляд на столь ожидаемый мною рывок. Сумасшедший, но дико страстный и влекущий своей убедительностью.
Сделав буквально с десяток шагов, заметил развилку, соединявшую соседние лестничные площадки. Преклонившись перед навязчивыми мыслями, я таки решил свернуть со своей привычно строгой дороги. Это новое чувство любопытства начало всё глубже пролезать мне в голову, выталкивая воспоминания о вальсе, который еще недавно так боготворил. Я сбился с ритма…
Тяжело ступая, шаг за шагом, начал приближаться к соседней площадке. Переход, которым я шёл, будто пропадал за моей спиной, оставляя по себе лишь леденящий вздох прошлого. Возникни сейчас желание развернуться и пойти обратно, тотчас же провалился бы в пропасть, не обнаружив под ногами твёрдой почвы. Страх играл с сознанием, заставляя двигаться вперед. Желание вернуться неумолимо напоминало о прежних идеалах, заставив меня пустить скупую слезу…
Но было поздно. Слишком поздно. Просто закрыв глаза, я стал двигаться дальше. Чаша стала неустанно заполняться…

Лёгкое дуновение ветра коснулось моего лица. Открыв глаза и подняв свой взор, я увидел его. Встав в ступор от неожиданности, я провёл своим взглядом идущую тёмную фигуру. Радость с боязнью, удовлетворённость вместе с разочарованием сменяли друг друга в чреде эмоций, что охватили мою душу в то мгновенье. Но всё же с некой детской нетерпимостью и восторгом я ожидал, когда он, подойдя ближе и узрев мои беспросветные очертания, остановится. Хотелось верить, что в его глазах проскользнёт яркая искра, такая же светлая и яркая, что мелькнула во мне.
Но чуда не произошло. Я стоял, наблюдая, как он томно проходит мимо меня, непреклонно и слепо смотря прямо перед собой, не обращая ни на что внимания. Он парил в воздухе легко и небрежно, одновременно чётко и уверенно, что даже на мгновение я ощутил уверенность и чёткость внутри своей сущности. Его неземная походка так и взывала меня к прошлому, взывала к недрам моего сознания, окутывая неподдельным восторгом и радостью. Его размеренные и чёткие движения излучали уверенность и передавали все ощущения, коими он жил в данный момент. Убеждённый в правильности своего стремления, он непоколебимо и безукоризненно следовал распорядку этого места. Еще совсем недавно я бы тоже мог представить себя на его месте. Таким же уверенным и целеустремлённым, но и одновременно таким же слепым. Но не сейчас. Сейчас мне меньше всего хотелось слепо следовать такту, который движет всем в этом помещении.
Проигнорировав моё присутствие, он всё так же филигранно последовал к своему рабочему месту, чтобы погрузиться с головой в беспросветность. Неспешно двинулся за ним и я. Впереди нас ожидала еще одна лестница, казавшаяся недосягаемо высокой. Остановившись, словно у подножья горы, мы стали медленно по ней взбираться. Крепко схватившись за поручень, так как было ужасно сыро и скользко, я всеми силами пытался устоять на ногах, не упав на полпути. Цепляясь свободной рукой за сырой воздух, тщетно пытался вообразить второй поручень. На секунду резко потеряв бдительность, я чуть было не полетел вниз. Уже успев представить своё размозжённое тело, всё же успел второй рукой поймать поручень и остаться на лестнице. Колени неистово задрожали, по всему телу пробежал леденящий ветер. Благо в этот раз обошлось.
Поднимаясь всё выше и выше, с каждым новым шагом он всё нещадней возвышался надо мной, застывшим в минутном страхе. Возвышался, не видя никаких преград на своём пути и не оглядываясь по сторонам. Жестоко вдавливал в землю всё, что казалось ему мелким и незначительным, не достойным его внимания. Смешивал с самой землей, основательно обустраивая себе твёрдую почву для стремления к поставленной цели. Прирождённый летать не станет сомневаться в собственных принципах ради других. Не станет прогибаться перед истошно кричащим прямо перед его лицом.

Титанических усилий стоил мне этот подъём. Прожжённый отчаяньем, рьяно, я шаг за шагом, двигался за ним. Измучено продолжал следовать его дорогой. Убеждённый в правильности своего решения, не раздумывал о последствиях. Не думал о том, что ждёт меня наверху. Переполненный решимости я как будто снова учился танцевать…
Добравшись до вершины, я упал на колени. Оперевшись об пол ладонями, я не почувствовал холода, исходящего от него. Кровно пропитанный, охватывающей душу, мерзлотой, просто не мог чувствовать иной холод. Однако я ощутил жидкость, теперь меж пальцев рук, слегка теплую и вязкую. Вещество образовало небольшую полосу, тянущуюся прямо за ним. Но он шёл, не замечая, что теряет свою природную суть.
На секунду переведя дух и расслабив руки, до этого крепко цепляющиеся за перила, распрямив спину и тяжело, но таки поднявшись на ноги, снова стал идти. Что я ожидал увидеть, следуя за ним? Наивно надеялся узреть что-то такое, что пролило бы хоть немного красок на всё происходящее. Но чёрт побери, как же я ошибался.
Его рабочее место обстояло в точности таким же образом, как обставлено и моё собственное. Те же рычаги, те же кнопки, та же инструкция, лежащая на краю стола. Всё такие же помутневшие защитные стёкла, оберегающие от мусора и пыли, летящих в нашу сторону.
К собственному удивлению, поднимаясь по лестнице, я упустил момент, когда прозвучал сигнальный гудок, призывающий к началу работы. И поднявшись понял, что работа снова закипела полным ходом.
Еще совсем недавно с нетерпением ожидая этот триумфальный звук, негодовал от длительной паузы, наступающей непосредственно перед его появлением. Однако я понимал, что пауза эта являлась обязательной и неотъемлемой частью успешно проведённого танца, без которой всё бы просто сошло на нет.
Казалось бы, всё было как всегда. Но всё же любопытство, возникшее в тот момент, когда я вышел из своей кабинки, поменяло приоритеты местами. Пока я наблюдал за тем, как он усердно следит за процессом обработки сланца, меня не бросало чувство разочарованности. Со стороны моё любимое дело не выглядело таким уж завораживающим зрелищем, каким я представлял его себе раньше. Однозначно, меня до сих пор не покидает желание вернуться обратно, на своё излюбленное место. Желание снова окунуться в когда-то обузданный мною мир. Но предстань предо мною такая возможность, я попросту могу не принять всё то, без чего не представлял своё существование.
Мне хотелось потревожить его и вытянуть из омута повседневности, разрушить его цепенящую убеждённость и стойкость. Шквальным потоком вылить на него ужасающей силы ливень скорби и угнетения. Я не хотел оказаться единственным. Возможно единственным, познавшим две стороны медали. Одиноким, отрешённым от своего партнёра. За что мне такая участь? Заслужил ли это? Возможно, заговорив с ним и обретя в его лице нового партнёра, я смогу вовлечь его в круговорот бремени, так резко настигшего меня.
Но не смог даже и на шаг приблизиться к нему, каковым бы ни было моё желание подойти и заговорить.
Так давно ни с кем не разговаривая, как будто бы и вовсе растерял все навыки общения с другими людьми. Но это не было основной причиной, по которой я не сумел бы наладить с ним связь. Ни в коем случае. Даже несмотря на свою отрешённость, всё же уверен, что разговаривал бы с ним довольно ясно и уверенно.
Всё же я не стал этого делать потому, что почувствовал некую уникальность случившегося. Свет, блеснувший за окном, в тот момент, вдруг снизошёл на меня дивным озарением.  Вдруг, если всё происходящее, — происходит исключительно для меня. За то время, что шёл за ним, осматриваясь по сторонам, я ни на секунду не увидел никого, кто бы так же отчаянно пытался найти подлинную причину случившегося. Возможно, не стоит его тревожить. Найдя ежовую нору среди лютых сугробов, защищающих его своей белой и тёплой пеленой от недоброжелательных взглядов и догм, решитесь ли вы разбудить спящего внутри? Что ожидаете увидеть в глазах, полных непонимания? Если просто вытянуть его из неразрывной чреды иллюзий, в надежде, что он в мгновение сможет постичь эту головокружительную пропасть? Да он просто не поверит мне и своим глазам. Откажется от всего бреда, что я вывалю на его совершенно чистую голову. Посчитав меня за сумасшедшего, он диким криком набросится на меня, безжалостно разорвав в клочья.
Я бы и сам себе не поверил…
Согласившись с принятым решением и еще раз напоследок бросив взор в его сторону, я неспешно двинулся обратно. Продолжая так же беззаботно наслаждаться выполняемой работой, он даже и не узнает о моём присутствии. О моём существовании. Больше мы с ним не увидимся.

Спустившись обратно и дойдя до развилки, с которой до этого свернул в начале пути, я снова ощутил неописуемый интерес найти конец этим бесконечным лестничным пролётам. Стремление к новой цели стало еще сильнее, чем раньше. Теперь я двигался всё уверенней, пытаясь увидеть хоть какой-то признак завершения пути. Бессмысленно было оглядываться по сторонам возле каждого нового поворота, ведь все они ведут к таким же увлеченным рабочим в однотипных кабинках, ничем не отличающихся друг от друга. Боль в ногах, беспокоящая меня до этого времени, понемногу стала отходить на задний план, превратившись в сопровождающий белый шум, не вызывающий дискомфорта, но напоминающий о своём существовании.
Первый поворот, третий, шестой, двенадцатый… После восемнадцатого и вовсе перестал их считать, не видя в этом какого-то весомого смысла. Окончательно сбившись со счёта и всё так же питая надежду на хоть какое-то развитие событий, я безвозвратно отдалялся от прошлого. Отдалялся от былого себя, восторженного махая вслед тянувшейся тени. Грохот беспрестанно раздавался повсюду, пытаясь проникнуть в глубины моей головы, заполнив пробоины сознания, не давая спокойно думать.
Очередной поворот, после которого я снова замер. К моему удивлению это была последняя видимая мне развилка. Теперь уж точно – обратного пути нет. Немой путник непоколебимо указывал своим костлявым пальцем вперёд. Всё насущное и несказанное – осталось позади. Остался наедине, только кромешная тьма неудержимо манила своей неизведанностью. Последний рубеж пройден. Неужели это и есть конец пути?
Остепенившись, я продолжил движение навстречу тьме, навстречу к откровению.
Пробираясь на ощупь, я пытался обуздать саму черноту. Вливался в нее, наполняя свои лёгкие бесцветной жидкостью до такой степени, что дышать становилось почти невозможно. Понемногу мрак стал казаться не таким густым, каковым он был в начале. Казалось, будто я проникся этой темнотой, она движет и толкает меня в нужное направление. Мы стали неразрывно связаны между собой. Несмолкаемый грохот, теперь уже отдалённо раздававшийся где-то позади, оставил меня наедине с тишиной, ставшей во главе всего представления.
Свободно двигаясь вперед, я резко наткнулся рукой на некое подобие ручки. Нет, это была не ручка, а скорее рычаг. Незамедлительно дёрнул за него, тотчас включились две небольшие лампочки, и справа от себя я рассмотрел двери. Стальные двери лифта.
Приблизившись к ним вплотную, стал медленно осматривать их сверху донизу. Пристально выискивая малейшего рода дефекты или царапины, или ссадины. Но их попросту не было.
Истинно потрясённый завораживающей нетронутостью дверей, я прижался к ним так плотно, что почувствовал запах стали, которым от нее слегка несло. Опустив взор чуть ниже своего пояса, я увидел небольшую кнопку, которая, предполагаемо, и вызывала этот самый лифт.
Пронзительная дрожь, пробежавшая по всему телу, дала понять, − настал тот финальный вираж в моей жизни. Прежним я сюда больше никогда не вернусь. Возможно, никогда не сольюсь со своим излюбленным ритмом в пучине затяжного круговорота вальса. Досадно было осознавать, что это был прощальный танец, который я так и не успел станцевать.
Как бы там ни было, было поздно возвращать прошлое. Обратного пути давно уже нет. Теперь только вперед.

Отойдя от лёгкого оцепенения, я таки смог нажать кнопку от дверей, вдавив её вглубь. Раздался тихий гул, после чего последовали скрипящие звуки троса, которым лифт подымался всё ближе и ближе ко мне. Сердце застучало быстрее, от волнения, накатившего вдруг. В голове еще раз промелькнули образы моей кабинки, серые стены, деревянная лавка у стены, и под потолком, потрескивая, снова зашумел вентилятор.
Резко выскочив из своего заточения, кнопка выдала довольно ёмкий звук щелчка. Двери тяжело распахнулись предо мной, и в глаза ударил поразительно ослепительный белый свет. Яркие лучи проникли в роговицы моих глаз так сильно, что у меня нестерпимо заболела голова.
Прикрывшись рукой и проследовав вовнутрь, мне оставалось только верить. Слепо верить, что моё любопытство не приведёт меня к верной смерти.
Лифт стал медленно подниматься. Настолько медленно, что казалось, будто подъём длился целую вечность. Дрожь, пробравшая всё тело, снова доводила до оцепенения каждый мой мускул. Рука, до этого прикрывавшая глаза от ослепительно яркого белого света, стремительно упала вниз от надрывной пробиваемой боли. Замерев, в бессилии пошевелить чем-либо, единственное, что я смог, так это мучительно, но таки прикрыть свои веки. Мертвецки утомлённый я с нетерпением ожидал грядущей финальной репризы…

Вот и он – конец.
Подъем прекратился. С немыслимыми потугами, без особого рвения, лифт открыл свои тяжёлые стальные двери, держащие внутри мою неутолимую жажду.
Слегка приоткрыв глаза, я открыл своему взору так же ослепительно белую квадратную комнату с единственным скромным деревянным стулом и столом посредине. Он был накрыт белой скатертью на которой стоял полупустой бокал с красным вином. В один миг оцепенение улетучилось, вместе со страхом и былой верой. Сомнения, возникшие до этого у меня в уме, разбились в пух и прах. На смену пришло озарение. И смирение.
Слепо проследовав к центру комнаты и присев за стол, я почувствовал подлинное облегчение. Впервые за всё время моего путешествия наконец почувствовал приятную расслабленность – ноги наконец перестали зудеть от боли. Гул, доносящийся из недр моего сознания, наконец смолк. Ко мне пришло неоспоримое и полное понимание. Непередаваемое чувство. Неотразимое и чудесное. Я был готов поддаться новому ритму…
Взяв бокал и осушив его до дна, я услышал голос, доносящийся откуда-то сзади меня:

— «Вы желаете снова провести фильтрацию?»
-«Да», — незамедлительно ответил я.
И, поставив бокал обратно на стол, небрежно разлил немного содержимого…

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

0

Автор публикации

не в сети 5 лет

Maks.Zavedeev

Наполовину пуст 0
Комментарии: 0Публикации: 1Регистрация: 14-04-2019
Наполовину пуст
Наполовину пуст

Регистрация!

Достижение получено 14.04.2019
Выдаётся за регистрацию на сайте www.littramplin.ru

Добавить комментарий